Милокусцы, хвостатые твари,
поскорей бы вы в ящик сыграли!
Пономарь Кузман подговаривал нас с Мичукой срезать с вачанских коров колокольчики, а Мичука еще к тому же очень ловко камнем сбивал им рога — из них Кузман в своем сарайчике делал костяные пластинки для игры на мандолине и расческе.
Мы подманивали молодым клевером их лошадей, отрезали им хвосты и гривы. Потом со злорадством наблюдали, как жеребята и мулы не знали куда деваться от мух и оводов, метались из стороны в сторону. И в Вачанах, и у нас прошел слух, что это дело рук какого-то ловкого мошенника. Гривы и хвосты Кузман продавал в Сплите, и нам с Мичукой перепадала кое-какая мелочь.
Мы двинулись вперед, навстречу весне, из загонов нас грустными глазами провожают овцы, стряхивают с шерсти дождевые капли, тоже радуются солнцу. Ветер налетает порывами, задирает у девчонок юбки. Видны голые коленки Мулицы, на них следы плетеного коврика. Не удивительно! Не проходит и дня, чтобы учитель Иван не наказал ее, вечно она стоит в углу, коленями на коврике, а все потому, что слишком много болтает, вертится, и кроме того учитель зол на ее мать, которая ему как-то сказала, что прекрасно понимает, зачем он оставляет Мичуку ночевать у себя.
С ребятами из Вачан мы должны встретиться около общинного виноградника — это как раз на полпути между нашими школами. Вокруг виноградника широкие луга, кучами навалены убранные с полей камни, сюда часто приезжают на маневры солдаты.
Мы спустились с дороги на тропинку, строй нарушился, наш небольшой отряд перемешался. Мичука протягивает мне знамя, костяшки его пальцев посинели от холода.
Перед нами раскинулась огромная котловина, ветер все сильнее, на склоне виден виноградник — старая лоза, срубленная, сложенная в кучи, лежит под кустами. Бегом спускаемся вниз. Что ж, я не слабее Мичуки, ветер и у меня не вырвет знамя из рук. Солнце скрылось; туча, черная и мрачная, надвигается на нас со стороны Динары. Все-таки мы прибыли на место сбора раньше вачанцев.
Мы забились в колючие кусты терновника, можжевельника и шиповника, прижались друг к другу, чтобы как-то согреться, а с вачанской стороны, на склоне холма показались ребята, они бегут, впереди парень со знаменем, Мичука пересчитывает их, говорит:
— Так и есть, их больше, чем нас… Но все равно с кем-нибудь из них я столкнусь.
Ветер забирается даже в штанины, задрал юбку на Мулице так, что видны ее шелковые трусы, туча не пускает на небо солнце, мерзнут уши, хорошо тому, кто взял с собой шапку! Мы все смотрим в ту сторону, откуда, подходят вачанские ребята, с ними двое взрослых. Один, в годах, усач, закутался в пальто, на голове маленькая шляпа, по одежде похож на наших отцов, когда они в базарный день отправляются в город, если кто не знает, никогда бы не сказал, что это школьный учитель, рядом с ним неуверенно ступает на высоких каблуках молоденькая учительница в брючках.