— И что бы вы сделали, если бы я не подошел к вам, а свернул бы в какую-нибудь улицу? — спросил он.
— Пронаблюдала бы за вами, — ответила женщина.
— А если бы я скрылся?
Женщина не сразу собралась с ответом:
— Что вы имеете в виду? Как бы скрылись?
— А вот так, исчез бы, и всё. Свернул бы в какую-нибудь улицу, вы — за мной, всматриваетесь, а меня-то и нет. Растворился, исчез, будто меня и не было.
— В таком случае, — ответила женщина, — я должна буду составить рапорт и представить его исполнительному комитету тайного общества, хотя, насколько я помню, нигде ничего не говорилось о том, что вы исчезли в Ганновере.
— Значит, — поинтересовался Виктор, — если об этом нет никакой записи, то это и не может произойти?
Женщина посмотрела на него с нескрываемым удивлением:
— Если бы ничего этого не было, тогда сам процесс чтения стал бы абсурдным. Не говоря уж о сочинительстве.
— Вы правы, — согласился Виктор, — вы абсолютно правы.
Помолчав некоторое время, он опять спросил:
— И что вы сейчас станете делать?
— Если вернетесь в гостиницу, то еще немного помашу метлой, а потом отправлюсь домой.
— Вы живете одна?
— Да.
Виктор протянул руку и отнял у нее метлу:
— Тогда я провожу вас домой. Годится?
— А ранний подъем? Что мы с этим будем делать?
— Скажем, — произнес Виктор, — что я отказался от этого рассказа и решил написать новый.
— Я всегда хотела стать героиней какого-нибудь рассказа, — сказала женщина, ухватила Виктора под руку, и они двинулись широкими шагами. — Только хочется, чтобы конец не был печальным.
— Чего я терпеть не могу, — откликнулся Виктор, — так это рассказов с печальным концом.
Виктор проснулся часов в пять утра: по крайней мере такое время показывали часы на ночном столике. Лампа рядом с часами продолжала гореть, и груди женщины отбрасывали длинные тени на ее лицо. Виктор осторожно выпрямился, встал и принялся искать одежду. Женщина даже не шевельнулась; она дышала глубоко и равномерно, над верхней губой выступили мелкие капельки пота. Выйдя из комнаты, Виктор направился в кухню. Он намеревался выпить кофе или по крайней мере апельсинового сока, после чего отправиться в гостиницу, собрать вещи и поспешить в аэропорт. На дверце холодильника висели какие-то записки, календарь и открытка с видом Риги. Внутри Виктор обнаружил только яблочный сок; кофе ему так и не удалось найти. Он налил сок в стакан и сел за стол. Пил его не спеша, делая глоток каждые двадцать секунд, и как раз в тот момент, когда он сделал последний, в дверях кухни появилась женщина. Голая, только в черно-белых тапочках, одной рукой она протирала глаза, второй чесала живот. Она ничего не сказала, да и Виктор промолчал. Женщина села за стол, протянула руку и взяла стакан Виктора. Подождала, пока он наполнит его, после чего залпом выпила содержимое, до последней капельки. Поставила стакан на стол, тыльной стороной ладони вытерла губы и посмотрела на Виктора: