И, ещё не выйдя за дверь, ощутил на шее нечто чужеродное – одновременно с тем, как просторную дворцовую комнату огласил тихий щелчок.
– Иди в сокровищницу, – негромко велела окружающая пустота, вдруг вздумавшая обзавестись приятным мужским голосом.
Казначей попытался удивлённо приоткрыть рот, но неведомая сила удержала его губы сомкнутыми. Она же вынудила его пальцы провернуть дверную ручку, а ноги – покорно зашагать в указанном направлении.
За высокими окнами дворцового коридора засыпал Ювелл. Столица королевства лепреконов утопала в зелени предгорных лесов, домишки с черепичными крышами, которые показались бы людям игрушечными, сияли россыпью золотых огней. Свет уличных фонарей, чьи пёстрые стёкла напоминали о леденцах, отражались в блестящей брусчатке. Королевский дворец возвышался на холме над всей этой красотой, и в нём тоже преобладали золотисто-зелёные тона: что во внешней отделке, где жёлтая яшма соседствовала с малахитом, что во внутренней, где по изумрудным панелям на стенах вились янтарём узоры затейливой росписи.
Как назло, на коротком пути в сокровищницу не встретилось ни одной живой души. Казначей всегда засиживался допоздна, когда все другие лепреконы давно уже расходились по своим покоям. Он шёл, чувствуя себя шарнирной куклой, слушая грузные шаги за спиной, явно принадлежавшие людям, – и, сопоставляя эти шаги с ошейником, заставляющим повиноваться, приходил лишь к одному выводу.
Если бы казначей мог, он покачал бы головой. Дивясь дерзкому безумству тёмных, которое всё равно не могло никуда привести. Понятно, что они загнаны в тупик, и от отчаяния чего только не сделаешь; но на что им сдались эти треклятые жемчужины, в конце концов?..
В отличие от коридоров, которые делали с высокими потолками, двустворчатые двери в сокровищницу были ниже человеческого роста. Казначей подметил это с какой-то мелочной мстительностью – что незваным гостям, в отличие от него, наверняка пришлось согнуться, чтобы пройти внутрь. Огромный зал, вымощенный белым камнем, при их появлении озарили магические светильники, золотыми каплями вспыхнувшие под потолком. Он весь был заставлен сундуками, а к стенам жались стеллажи, хранившие многочисленные шкатулки и ларцы: лепреконы любили блеск золота, но аккуратность и порядок всё же любили больше, так что никак не могли позволить монетам и драгоценностям просто валяться неопрятными кучами.
Сокровищницу даже не запирали на ключ. В ключе не было нужды.
– Неплохо, – одобрил один из тёмных, наконец проявившись из воздуха рядом с казначеем: молодой мужчина в серой мантии колдуна, с узлом длинных русых волос. – Но для столь легендарного места… если честно, ожидал большего.