– А я что говорил? – буркнул его подельник.
– Но попробовать-то стоило. Ладно, иди сюда.
Последнее уже было обращено к казначею. Тот подчинился, с ненавистью сверля взглядом собственные ноги, вновь предавшие его.
– Присядь, отдохни.
Отобрав у лепрекона ларец, русый добавил его к пирамиде в руках подельника. Осев на пол, казначей беспомощно смотрел, как русый подходит к дверям в сокровищницу. Заперев их – чтобы скрыться от глаз случайных свидетелей, если бы таковые вдруг объявились, – поднимает руки к потолку.
И, вычерчивая кончиками пальцев рунную вязь, повисавшую в воздухе кружевами тёмного дыма, размыкает губы, сплетая паутину заклятия.
Казначей не знал, что это за заклятие. Но оно заставило светильники дрогнуть и почти померкнуть, воздух – стать холоднее, а пыль на крышках сундуков – подняться под порывами ветра, невесть откуда взявшегося в запертой комнате. Казалось, сам пол вот-вот задрожит. Мурашки бежали по коже лепрекона, когда он понимал, какой мощи чары, творимые в нескольких шагах от него; а голос тёмного колдуна становился всё громче, и дыхание казначея уже обращалось облачками пара, и на крышках сундуков змеился иней и сверкали, рождаясь, льдистые кристаллы…
Колдун сомкнул ладони в финальном аккорде.
Лёд исчез, как не бывало. Воздух потеплел. Светильники мигнули, восстанавливая своё ровное сияние.
В руках русого, так и стоявшего в шаге от дверей, оказалась одна из шкатулок с жемчужинами.
Когда колдун двинулся вперёд, казначей затаил дыхание. Сердце лепрекона колотилось лихорадочно, недоверчиво, когда он понимал, что это невозможно – но, похоже, этот тёмный мог, мог сотворить сейчас то, что поможет ему…
Русый занёс ногу над порогом – и отлетел назад.
А казначей с облегчением понял: нет, не поможет.
Русый, донельзя удивлённый, шагнул вперёд снова. И снова. И снова.
Пока его раз за разом отбрасывало прочь от дверей, в лице его оставалось всё меньше удивления, зато прибавлялось злости.
– Нет! – он в ярости швырнул шкатулку на крышку ближайшего сундука.
– Неужели не получилось? – уныло вопросил его подельник.
Он так и прижимал подбородком верхний ларец в пирамиде, высившейся у него в руках.
– Оно должно было сработать, не могло не сработать! – колдун в бешенстве воздел руки к потолку. – Мёркер, йорт о луфф…
Казначей злорадно, но уже без особого интереса наблюдал, как русый предпринимает вторую попытку сломить защиту сокровищницы. Потом, с ещё большим злорадством, – как колдун, дочитав заклятие до конца, снова бьётся лбом о невидимую стену.
– Хватит, – в конце концов проворчал его подельник. – Ничего у нас не выйдет. Мы облажались, признай уже.