встретил меня тишиной и покоем. Зайдя в спальню, я первым делом подключила к сети ноутбук. Он загружался медленно, неохотно, и когда загрузился, я зашла в почту. Там было несколько писем от Маринки и еще пару от Никиты.
Никите я решила позвонить первому. Он был рад меня слышать и все пытался разузнать о том, как у меня дела. Я уклончиво отвечала, но почему-то так и не рассказала ему о своем внезапном решении. Зато узнала о том, что он так и не виделся с Емми с того самого дня. И сказал он это преувеличенно спокойным тоном, так что я сразу же поняла, насколько на самом деле его это волнует. Ничего другого не придумав, я прямо ему сказала что обо всем этом думаю и посоветовала найти все же девушку и с ней объяснится, если она ему дорога. Парень внимательно меня выслушал, но прислушается ли он к моему совету, не знаю.
Следующей на очереди была Маринка. Услышать ее голос я была несказанно рада. Ей я уже призналась, что немного повздорила с Алексом. Она тут же заверила меня, что это нормально, и мы обязательно помиримся, даже привела несколько примеров со своей личной жизни. Так что сразу же подняла мне настроение. Труднее всего было общаться с мамой. Она за меня действительно переживала и уже в который раз звала в гости, пытаясь уговорить меня на семейную встречу. В этот раз к ней в уговорах присоединился даже отец. Я пообещала обязательно подумать, и поговорить с Алексом, хотя точно знала, что в ближайшее время не смогу их навестить. Даже не будь я здесь заперта, я бы не решилась навестить их. Они все же люди. А значит, будут восприняты моим вторым я как добыча.
Тяжело вздохнув, я отложила телефон, и еще некоторое время сидела в Интернете, читая свежие новости. На мгновение даже мелькнула мысль о том, чтобы найти себе работу таким образом. Так я смогла бы занять себя хоть чем-то.
Поняв, что действительно рассматриваю этот вариант, я захлопнула ноутбук и нервно рассмеялась. Одиночество навалилось внезапно, затопив собой все мое существо, и я уже даже начала жалеть о своем импульсивном решении. Но, вспомнив мрачный, жуткий особняк, поняла, что в конечном итоге поступила правильно. Еще бы неделя или две в том месте, и я бы начала медленно сходить с ума. А здесь хотя бы можно на улицу выйти не опасаясь, что могу кому-то навредить, или что кто-то может навредить мне.
Да и вообще, что я знаю о том мире? Да практически ничего. Я даже язык не до конца выучила. И мне вдруг почему-то вспомнился Цербер. И рой беспокойных мыслей тут же развеялся, будто одно лишь воспоминание об этом мужчине распугало их.