— Лучше не заходи, — спокойно предупредила его, прежде чем он открыл дверь. — И Белиал пусть мне на глаза не попадается.
Тишина и легкое волнение только подогрели возникшее раздражение.
— Вот будешь так стоять, и я точно злиться не перестану, — уже раздраженно проговорила я и облегченно вздохнула, почувствовав, как он отдаляется.
Что теперь с этим делать я не знала. Куда идти, и чем заниматься тоже. И, тем не менее, я отчетливо понимала, что во всем произошедшем виновата сама. Не психани я тогда, и Алексу в голову бы не пришла подобная идея. Точнее, он не попался бы на уловки Белиала. Не знаю, как блондин смог поместить в него подобную мысль, но ведь смог.
Невольно улыбнулась и опустила взгляд на свой собственный браслет, камень в котором теперь постоянно переливался синим пламенем. Что ж, думаю, у мене уже есть несколько идей, как отомстить коварному демону, уверена, он оценит.
****
Никита нервничал. Натаниель, конечно, не стал бы ему лгать, но он все же волновался. Вдруг он ошибся, или неправильно записал. Такое ведь могло случиться. Нервно улыбнувшись, он в очередной раз поправил на себе кожаную куртку и растрепал непослушные волосы, после чего нажал на дверной звонок.
Оборотни не любят города и предпочитают жить ближе к природе. По крайней мере, так говорила его наставница. А этой женщине он привык верить. Все же за этот неполный год, она уже многому успела его обучить. Ведьмы оказались своеобразным народцем, и ему трудновато было привыкнуть к их обычаям и традициям. Зачастую он и вовсе не понимал смысла некоторых обрядов, и все же пытался вникнуть в них. И вот сейчас он здесь. Сбежал, можно сказать в самоволку. Ведьма ведь его не отпускала.
Скорее всего, после этого она придумает для него какое-то изощренное наказание, но Никита верил, что со всем справится, даже если придется неделю спать в сарае в обнимку с чистоплотной свинкой Машей.
Наконец, его размышления прервал щелчок дверного замка. Никита только теперь понял, что все еще держит палец на дверном звонке, и поспешно спрятал руку себе за спину. Дверь открылась, и он, наконец, увидел Емми. Девушка растерянно скользнула взглядом по его лицу. В ее глазах отразилось узнавание, и она тут же попыталась закрыть дверь.
Чертыхнувшись, Никита выставил руку и громко выругался, когда дверь придавила его кисть.
— Ой! Прости… Я не хотела…
Воспользовавшись раскаянием девушки, парень проскользнул внутрь и закрыл дверь за собой. Рука, конечно, болела, но это его уже совсем не волновало. Его взгляд скользил по бледному личику, тонкой шее, хрупкому тельцу, и то и дело замирал в самых интересных местах. Девушка его интерес заметила, покраснела и нахмурилась, скрестив руки на груди.