Он пригляделся повнимательней. Вокруг него не было никаких вещей. Все это словно осталось в другой плоскости. Было крайне неудобно задирать голову, чтобы не удариться о какой-нибудь предмет. Ох, уж эти низкие потолки! Вот то ли дело при Сталине строили! Мелькнула мысль, что если он всегда будет передвигаться таким образом, то как же тогда он будет расслабляться и отдыхать? Ноги ступали твердо. Видимо, кроме силы всемирного тяготения была какая-то другая сила, и она сейчас действовала. Он переступил через перегородку и перешел в холл. Если первые шаги дались ему с некоторым напряжением, то сейчас он ступал почти свободно. Он оглянулся. Вот ботинки фабрики «Кукуев-лапоть» не мешало бы и помыть. Они оставляли грязные следы рифленой подошвы. И коврика нету, чтобы вытереть ноги!
Он почувствовал себя свободным от всего. В его походке появилась былая резвость. Он перепрыгнул через хрустальную люстру. Мещанские пережитки, подумал он. Он шел по безлюдным мраморным коридором. Что, неужели он снова оказался в модерновом здании на Вавилонова-стрит? Так и есть. В стене мигали кнопочки скоростного лифта, которые он видел недавно. Нужно было передвигаться к выходу из здания. Но как он сможет выйти? Ему что, придется взлететь? Или он грохнется на пол, где привычно лежат все вещи? Он подошел к окну и увидел черную тучу смога, безразмерной шапкой накрывшую мегаполис. Неба не было. Его придумали поэты. Странное возбуждение охватило его. А ведь он видел мир иначе, чем другие люди. Не в силах совладать с нахлынувшими чувствами он отвернулся и побежал. Побежал сам не зная куда, лишь бы не стоять на месте.
И вдруг… ступни ног запутались в неизвестно откуда взявшихся нитях. Нити были почти прозрачными и липкими. Он попытался вырваться, но ноги запутались еще больше, он не удержал равновесия и грохнулся вперед. Веревки мягко и нежно опутали его со всех сторон. Ему показалось, что они из каучука, но когда одна веревка прилипла к коже его лица, он понял, что это люто рекламируемый клей «Секунда» в действии. Он стал биться и кричать. Ему казалось, что он рвет пелену, но на самом деле он запутывался еще больше. Он звал на помощь людей, которые могли находиться в этом здании. Его крики отдавались гулким эхом в пустом здании.
Когда он выбился из сил, то почувствовал, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Клейкие канаты облепили все его тело. Он был словно закатан в клубок и пленен неведомым противником. Более того, ему было трудно дышать. Перекрученные канаты залепили ему глаза и уши, рот и нос. Это что, гигантская паутина? Так, значит, сейчас должен появиться сеньор паук? Но ведь он же не муха, чтобы становиться его жертвой? Он предпринял последнюю попытку освободиться, прорвать эти канаты, но, подрыгавшись, безвольно в них повис.