Широкоплечий бородатый хозяин поставил перед Атанасией чашку. На десять процентов она была наполнена жидкостью, а на девяносто — гущей: таков кофе по-гречески. К нему был подан стакан холодной воды, и Атанасия выпила его.
Несколько секунд спустя грек вернулся, сел рядом с ней, подтащив стул и оседлав его, словно это был конь, затем очистил несколько поджаренных каштанов и бросил на стол вместе с шелухой. Молодая женщина увидела выползающую личинку и поморщилась от отвращения. Казалось невероятным, что личинка выжила в огне.
— Зачем же вы сюда приехали?
Таким тоном не вопросы задают, а допрашивают, подумала она.
— Моя семья, точнее, мой отец — родом отсюда.
Хозяин кафе чистил каштаны и жевал их, не проявляя интереса к ее ответу.
— После его смерти моя мать уехала из деревни, — добавила она. — Я бы хотела увидеть его могилу.
— А фамилия у вас какая?
— Малавас.
— Я тоже Малавас. Яннис. Нас тут много таких. — Он продолжал очищать каштаны и есть. Затем хрипловатым голосом произнес: — Это не означает, что мы близкие родственники. — Когда он говорил, крошки вылетали из его рта.
— А где мне найти кладбище?
— Вверх по холму за площадью, примерно через полкилометра. Идите, там слева увидите.
Он закурил, долго смотрел на нее, так что ей стало не по себе, а потом ушел за стойку.
— По крайней мере, вы можете не сомневаться, что найдете его там, — сказал он. — Если кого похоронят в этой деревне, то он там и остается. Места всем хватает.
Она положила евро на стол и вышла. С удовольствием вдохнула свежий воздух. Ей успели надоесть и гвалт, поднятый двумя неслухами, и табачный дым, который владелец бара, казалось, намеренно пускал ей в лицо.
Деревня, как и прежде, оставалась мертвой, но ландшафт за ней казался еще красивее. Дорога на кладбище была обсажена старыми каштанами, их упавшие плоды хрустели под ногами. Атанасия поднималась все выше, оглядывала окрестности. В бесконечность тянулись холмы и горы в изумрудных и золотистых тонах, на небе не было ни облачка.
До кладбища она добралась через пятнадцать минут и удивилась, увидев широко открытые, словно для нее, ворота. Все надгробия были из белого мрамора, на многих стояли величественные статуи. На каждой могиле — фотографии, стихи, подношения. Ничуть не похоже на Первое афинское кладбище. Незадолго до кончины ее матери умерла очень известная, легендарная певица, и Атанасия вместе с матерью ходила в некрополь — положить цветы на могилу знаменитости. Атанасию тогда поразило грандиозное надгробие, и потому не менее пышные и мастерски выполненные каменные обелиски в этой дальней деревне вызвали у нее удивление.