— Отпусти, — попросила Эмарисс, — пожалуйста.
— Не могу, — я разжал пальцы. — Не могу тебя отпустить. Это сильней меня.
— Время всё расставит на свои места, — улыбнулась мне драконесса. — Кушай.
— Подожди, — я поставил тарелку с ароматной кашей на бревно рядом с собой, — ты ведь драконесса. Ты умеешь видеть. Просто посмотри. Один раз. И всё. Дальше делай, как посчитаешь нужным. Посмотри, и если это не любовь, то я справлюсь. Сам.
— Я не буду смотреть, — холодно отозвалась Эмарисс.
— Только один раз. Пожалуйста, — попросил я так, как просят за своё дитя, — просто посмотри. Это ведь ничего не изменит. Просто посмотри.
От драконессы потоком шла смесь чувств. Любопытство и смущение, желание и страх разочарования, надежда и неверие. Увидев, что её глаза характерно замерли, я открылся навстречу, сомкнув веки и отдавшись сладким грёзам. Котёнок в груди, радостно мурча, потянулся навстречу девушке.
Море, пляж с мягким, тёплым песком. Ласковое солнце дарит всем свой свет и радость. Небольшие волны накатываются на пологий берег, растекаясь по песку пенными пятнами. И мы, я и Эмарисс, бежим по кромке пляжа, прыгая по пенной воде. Поднимая фонтаны брызг, кружим, взявшись за руки, и смеёмся, радуясь этому дню, солнцу, морю. Я подхватываю Эмарисс за талию и кружусь с ней, легко подняв на вытянутые руки…
— Хватит! — резкий окрик выбивает из меня такое сладкое и осязаемое видение. Пред глазами прояснилось, и я увидел лицо Эмарисс. Суровое, с плотно сжатыми губами и прищуренными глазами.
— Достаточно, — тихо продолжила она. — Это всё выдумка. Так не бывает, — повернулась и ушла.
Я сидел совершенно опустошённый. Как будто из меня вынули что-то очень важное и нужное и оставили пустое место.
— Я что-то сделал неправильно? — поднял глаза на Изонду, тихонько сидевшую в сторонке.
— Ты сделал то, что хотел. Не принято показывать свои чувства, тем более так откровенно…
— Почему она ушла? Я её обидел?
— Спроси у неё сам.
— Думаю, не время, — я потянулся к каше. — Если бы хотела что-то сказать, то сказала бы.
«Тоже верно, — драконесса поднялась. — Я за клетью».
С этими словами она ушла, оставив меня наедине со своими мыслями. А мысли были одни и те же. Как со мной это случилось? Почему именно сейчас? Почему так быстро? Что такого увидела Эмма, что так напугало и расстроило её?
Давно остыла нетронутая каша, а мои спутницы не появлялись. Встал, прислушиваясь к ощущениям. Всё же регенерация работает. Немного болела нога и грудь. При резком движении в голове отдавалось болью и мутило. А в остальном всё более-менее.