Про всё это девушка думала отстранённо, находясь под впечатлением общего собрания, с которого она только что вернулась.
Вначале зазвонил телефон и пришло голосовое сообщение от Алекса. Милёнку чуть удар не хватил, когда она услышала голос своего суженого. Начала реветь, что-то спрашивать и только потом поняла, что это запись. Попросила телефон повторить, и он послушался, повторив сообщение Алекса.
Потом позвонила Сенди и объявила сбор по красной тревоге. Пришлось Милёнке срочно бежать в портальную. В замке, как обычно, в трапезной, прошло собрание. Опять обсуждали распоряжения Алекса, намечали, кто и что будет делать. А друидка сидела и тихо радовалась.
«Живой. Храни его Мать Природа. Только бы до дома добрался, а тут я его выхожу», — мысли текли медленно и размеренно.
Что решили, о чём говорили, Милёнка не запомнила. Марианна, провожая её до портальной, тревожно спросила: «Ты нормально себя чувствуешь? Что-то ты вся потерянная какая-то». На что друидка тихо промурлыкала: «Радуюсь, что живой».
— Телефон, можно ещё раз послушать? — девушка сидела на детской скамейке, вновь и вновь слушая сообщение своего любимого.
«Голосовое сообщение для Милёны», — вдруг пропищал телефон. Девушка удивлённо посмотрела на артефакт:
— Я слушаю.
«Милёнушка, радость моя. Вот выбрал минутку, чтобы отправить тебе весточку», — раздался голос Алекса. От неожиданности девушка выронила телефон наземь. Неуклюже наклонилась и бережно подняла артефакт, прижала к уху.
«Со мной всё в порядке. Раны уже затянулись. ЗАК сказал, что поможет мне выбраться из этих гор. Укажет дорогу. Так что скоро свидимся. Очень соскучился. Береги себя и нашего ребёнка. Люблю вас обоих. Жду встречи».
Милёна ещё сидела, прижав телефон к уху, и тихо плакала.
«Любит. Минутку выбрал, весточку послать…», — с умилением думала друидка.
Стойбище орков. Зула
С общего собрания орчанка возвращалась уставшая и злая.
«Тут дел невпроворот, а он в горах шляется, — с досадой думала Зула, пробираясь по ночному стойбищу из портальной к себе домой. — Скинул на меня воз проблем!»
— Что такая хмурая? — спросил идущий рядом Фарг. — Мужа услышала, радоваться должна.
— Чему? Скоро месяц его в горах бешеная кобыла носит! Сидел бы дома, больше проку было.
— Баба, ты и есть баба. Дура ты, а не жена вождя, — укоризненно проговорил Фарг. — Дальше своего живота ничего не видишь, или не хочешь видеть. Он же за нас радеет. Клан вон сохранил. Пусть не так делает, как многим хотелось бы, но делает. Тальхур, как нашкодивший пёс, к тебе через день приходит, всё интересуется, не нужно ли чего. Думаешь, почему такой любовью к тебе воспылал? Потому что мужа твоего уважает! А ты — «носит»!