— Двулистник цветёт один раз в несколько лет, в дни Равновесия. Найти его — большая удача, — начала убеждать подругу друидка, — и потом… Нам нужно сейчас, а не когда-то там.
Помолчали, потягивая горячий отвар, думая каждая о своём.
— Алекс всё равно узнает, — проговорила Намин, — нам попадёт.
— Ну и пусть, — отмахнулась друидка, — дело-то будет сделано, — и, помолчав, добавила: — Ты его боишься?
— Нет, — ответила Намин, — но неприятности никому не нужны.
— Нельзя бояться своего мужа, — сказала Милёна, беря очередной крендель с блюда и опуская его в кружку с отваром, — это неправильно.
— Он мне не муж, — буркнула Намин, но Милёна услышала.
— Ты носишь его ребёнка…
— Это ничего не значит. Он мой наниматель, понятно? — грубовато отозвалась Намин.
— Конечно. Что ты разнервничалась? — спокойно ответила друидка, грызя размякший крендель, — не хочешь за него замуж, не ходи. Никто неволить не будет.
— Он не предлагал, — помолчав, проговорила Намин и отодвинула отвар. — Мне и одной нормально. Идём?
— Вот смотрю на тебя, — как будто не слыша подругу, сказала Милёна, — вроде умная женщина, но иногда ведёшь себя как ребёнок. Ты вообще-то знаешь, что на одного мужика приходится двадцать одна женщина?
— Откуда такие сведения? — небрежно поинтересовалась Намин.
— РИТА сказала. Так вот, ты думаешь, он тебя упрашивать будет стать его женой? Не будет! Это я тебе точно говорю, — девушка помолчала, пережёвывая, и, проглотив, продолжила. — Но в то же время, ни за что и не откажется от тебя. Ты мать его ребёнка, а ты видела, как он к детям относится? Как… я не знаю, к святым угодникам, даже ещё трепетней. Так что не рассчитывай, что сможешь от него отвязаться…
— Я и не собираюсь, — перебила Намин.
— Ну вот и хорошо, — друидка наконец допила отвар. — Значит, наша с тобой задача — родить здоровых и крепких детей нашему мужу, — театрально улыбнулась она подруге.
— Да ну тебя, — отмахнулась Намин, — пошли давай, скоро светать будет.
— Потом приберёмся, — согласилась Милёна. — Цветок нужно на рассвете сорвать, а нам до него долго идти?
— Минут двадцать, — кивнула Намин. — Догоняй, — и вышла из трапезной.
Намин шла к портальной весьма озабоченная. Разговоры о женитьбе очень расстраивали её. Она вроде как понимала, что если поставить её и Милёну рядом, то это как фазана рядом с вороной. Любой мужик предпочтёт более миниатюрную и красивую друидку, но… Милёна была так убедительна, что рейнджерше хотелось верить, что подруга права, и в сердце Алекса найдётся уголок и для неё.
Намин вздохнула, отгоняя ненужные мысли. Рейнджерша не раз была свидетелем, как погибали вполне умелые и знающие воины — только потому, что их мысли были заняты не проблемами ходки, а душевными переживаниями.