Стальные глаза северянина, как показалось Мальку, вырезали сердце у шаара, трясущегося в припадке животного ужаса. Вырезали, нашли ущербным и продолжили свою пытку, скользя по телу и одним взглядом причиняя боль.
– Всё скажу! – всхлипнул шаар.
– Ладно уж, говори, – поморщился Ларна. – Всё и запишут. Займитесь.
– Он трус! – пискнул Хол, теряя к рыхлому человеку всякий интерес. – Гнилец.
Малек усмехнулся, ощущая, как снова копится в теле усталость, неизбытая в коротком сне-обмороке. Захотелось домой. В родной замок, где нет гнили и где даже Ларна делается иной. Не пугает людишек, не играет напоказ топором… Смотрит с палубы галеры в море, отчего глаза у него делаются добрее, вбирают синеву и радость солнечного соленого ветра.
Издали донеся тихий пристук подклювного бубенчика. Такие носят все курьерские страфы из стойл службы ар-Бахта, да и иные выры используют подобный способ обозначить срочность дела гонца. Само собой, первым звук разобрал Хол. У него слух подстать зрению: получше, чем у многих неущербных. Выр затоптался на плече, сунулся к самому уху. Малек устало подумал: и правда, выр подрос. Сделалось тяжело его держать, а прежде был легок и слаб, как сухая чешуя. Не прокалывал куртку лапами, не рвал в азарте.
– Курьер, – пискнул Хол. – С побережья, да! Срочный, двойной бубенчик.
Малёк отвернулся от постыдно унижающегося вора-шаара, и побежал по ступеням вниз. Губы невольно дрогнули в улыбке. Что бы ни сообщил гонец, эта весть вызовет домой, значит, она хороша и к пользе. Там Шром, там все, по кому душа давно тоскует.
Курьера Малёк помнил. Парнишка всего-то на два года самого его старше, тощий и ловкий. Ларна, умеющий с первого взгляда выбирать нужных людей, мигом приметил юношу на сборном дворе одного из первых шааров, изведавших прелесть ночной проверки своего воровства. Теперь парня и узнать-то сложно. Приосанился, справил новую куртку, волосы отмыл до глянцевой черноты. Вьющиеся они, оказывается. Кто бы мог предположить, глядя на того заморыша, свернувшегося в углу отведенного рабам сарая?
– Привет, Малёк, – без лишних «аров» и «брэми» улыбнулся курьер, спрыгивая на плитки двора и успокаивая страфов – и своего, и заводного, с пустым седлом. – Срочно ждут вас всех в замке. Особенно тебя. Письмо вот. На словах велено сказать: нашлось полезное в книгах. И ещё ар Шром добавил: парус на горизонте вот-вот явится. Велел взять второго страфа, сказал, что его воспитаннику по силам ехать побежью на курьерском вороном, а медленнее никак не поспеть. Ар-Рафты идут. – Курьер нахмурился. – Не знаю, к добру ли весть.