Опять, опять я видел взор твой милый!
Я говорил с тобой!
И мне былое, взятое могилой,
Напомнил голос твой…
…………………………………..
… Нет!., ты его не любишь!.. Тайной властью
Прикована ты вновь
К душе печальной, незнакомой счастью,
Но нежной, как любовь.
Но недолго длилось душевное спокойствие. Опять в сердце закрадывались сомнение и ревность. В Варварин день праздновались именины дорогой девушки. Гости наперерыв старались угодить ей и выказывали свою приязнь. Веселая и беззаботная, сияла она между молодежью. Лермонтов мрачный сидел в углу поодаль. Придя к себе домой, он писал.
4 декабря, день Св. Варвары, вечером, возвратясь. Вчера еще я дивился продолжительности моего счастья! Кто бы подумал, взглянув на нее, что она может быть причиной страданья.
Тут же он набросал стихотворение «К другу», в котором жалуется на обманутые надежды:
Забудь опять
Свои надежды.
Об них вздыхать –
Судьба невежды.
Она дитя!
Не верь на слово,
Она шутя
Полюбит снова.
На обложке черновой тетради того же времени находилось наскоро набросанное стихотворение, кончавшееся так:
… Но разве я любить
Тебя переставал, когда толпою
Безумцев молодых окружена,
Тогда одной своей лишь красотою
Ты привлекала взоры их одна? –
Я издали смотрел, почти желая,
Чтоб для других твой блеск исчез,
Ты для меня была, как счастье рая
Для демона, изгнанника небес.
Параллельно с переживаемыми Лермонтовым внутренними бурями шло его творчество, весьма разнообразное в годы пребывания в университетском пансионе и университете. Любопытна поэма «Ангел смерти». Она посвящена верному другу А. М. Верещагиной, знавшей все движения души поэта. В посвящении уже мы находим мотив, который звучит и в «Песне ангела», и в целом ряде произведений, – это стремление к иной, лучшей родине:
Явись мне в грозный час страданья
И поцелуй пусть будет твой
Залогом близкого свиданья
В стране любви, в стране другой.
И это произведение имеет автобиграфическое значение. Герой Зораим есть выражение того, как Лермонтов судил о самом себе:
Юный Зораим –
Он на земле был только странник,
Людьми и небом был гоним;
Он мог быть счастлив, но блаженств
Искал в забавах он пустых,
Искал он в людях совершенства,
А сам – сам не был лучше их.
Любил он ночь, свободу, горы
И все в природе – и людей – …
И вот этот-то Зораим «одно сокровище-святыню имел под небесами». Это сокровище – девушка, «милая, как цвет душистый рая»; зовут ее Адой. Ею был встречен Зораим,
Изгнанник бледный, величавый,
С холодной дерзостью очей;
И ей пришло тогда желанье
Огонь в очах его родить
И в мертвом сердце возбудить
Любви безумное страданье,