Мотив этот встречается и в неоконченной повести. Героиня Ольга должна вернуть Вадима к добру. То же видим мы и в Демоне, которого к добру и небесам Тамара могла бы возвратить единым словом: «Люблю».
Итак Зораим любил Аду больше всех и всего на свете. Она
Одна была лишь им любима;
Его любовь была сильней
Всех дум и всех других страстей…
Если Зораим – Лермонтов, то в Аде мы видим опять Вареньку Лопухину, какой он себе ее представлял, какой ее любил. Писал он эту поэму, когда удалился от предмета своих мечтаний, и, заподозрив, что она полюбила другого, считал ее для себя умершей. «Ангел смерти» закончен и передан был Верещагиной 4 сентября, а 28 числа того же месяца, как мы видели, Лермонтов опять встречается с дорогой ему Варенькой, и все объясняется, может быть, не без участия верного друга Верещагиной.
В поэме Ада умирает и сжалившийся над Зораимом ангел смерти входит в ее тело, оживляя его для неутешного героя. Так ангел смерти, житель неба, познает все, чем только мила жизнь земная, за то сам уже не обладает прежними свойствами:
… Ум границам подчинился.
И власть – не та уж, как была,
И только в памяти туманной
Хранит он думы прежних лет.
Их появленье Аде странно…
Так и в «Песне ангела» в принесенной на землю душе вечно, но смутно звучат напевы райские, и живет «чудное желанье».
Этот ангел смерти когда-то был дорогим для людей посланником. Встречи с ним казались людям сладостным уделом:
Он знал таинственные речи,
Он взором утешать умел,
И бурные смирил он страсти,
И было у него во власти
Больную душу как-нибудь
На миг надеждой обмануть.
Вселившись в тело Ады, ангел стал «мучим страстию земною». Он узнал людей и простился с прежней добротой. Зораим, ища славы, охладел к любви. Он погибает. В последний раз, поцеловав дорогого умирающего, ангел покинул тело девушки:
Его отчизна в небесах;
Там все, что он любил земного,
Он встретит и полюбит снова!
Но в сущности вышло иначе. Печаль прошла.
И только хладное презренье
К земле оставила она:
За гибель друга в нем осталось
Желанье миру мстить всему,
И ненависть к другим, казалось,
Была любовию к нему…
То есть к погибшему другу.
И стал ангел смерти страшен для людей:
…С тех пор
Хладнее льда его объятья
И поцелуй его – проклятья.
В 1831 и 1832 году, еще не достигнув 18-летнего возраста, Лермонтов в некоторых произведениях является почти созревшим художником. Не говоря о лирических стихотворениях, как например, «Белеет парус одинокий» или «По небу полуночи ангел летел», которые каждый образованный русский знает наизусть, но и большие его поэмы доходят до известного совершенства, как например, «Измаил-Бей». Боденштедт, написавший лучшую характеристику поэтической деятельности Лермонтова, ставит «Измаил-Бея» даже выше «Мцыри», с чем, впрочем, мы не можем согласиться. Лермонтов в эти годы много занимался Байроном; в его произведениях сильно отражаются манера и мысли английского поэта; оттого обыкновенно о Лермонтове говорят, как о подражателе Байрона, несмотря на последующие произведения его, свидетельствующие о совершенной его оригинальности. Михайлов справедливо говорит, что в наших критических статьях о Лермонтове гораздо больше говорилось о Байроне и байронизме, чем о нем. Влияли на Лермонтова и Гете, и Шиллер, и Гейне, влияли Батюшков, Жуковский, Пушкин, повлиял и Байрон. Из этого, однако, еще не следует, чтобы Лермонтов был только подражателем. Ведь и в юношеских стихотворениях Байрона, изданных 18-летним поэтом под названием «Часов досуга» (Hours of Idleness), немало встречается подражаний разным поэтам и особенно Оссиану. В них много водянистого, обыденного, ничем не отличающегося от стихов любого школьника-стихотворца и, строго говоря, немного оригинальных строк и идей. В одном с ним возрасте Лермонтов является даже более оригинальным и зрелым в своих произведениях. Рассмотренная нами поэма «Ангел смерти», связанная, как мы видели, с тем, что переживал сам поэт в то же время, особенно при первом наброске плана, напоминает «Корсара» Байрона. В тетради Лермонтовым записано: