Слякотным январским днем двадцать седьмого января повод такой как раз и случился: у Сергея Кривицкого, второго по влиятельности «бригадира» группировки Василия Николаевича Злобина, был день рождения.
Столики в ресторане «Москва» были сдвинуты еще до вечернего открытия; гостей ожидалось целых шестнадцать человек. На наружной двери появилась табличка «Спецобслуживание». Состав гостей и, как следствие, стоимость заказа настолько впечатлили метрдотеля, что она, собрав официантов, строго-настрого наказала: ничего не воровать, не обвешивать, не обмеривать, вместо «Абсолюта» самопальную «Московскую» не наливать, пепельницы менять ежеминутно и — упаси бог! — никому не перечить.
— Василий Николаевич Злобин сегодня у нас с друзьями гуляет, — объяснила она, и по лицам официантов заключила, что те уж для Василия Николаевича костьми лягут, не на совесть будут стараться, а страха ради!
Вообще-то бывший олимпийский призер и заслуженный мастер спорта, а ныне главбандит городка не одобрял застолий с обильной жрачкой и несчетным количеством водки. Как ни крути, а пацаны, большинство из которых в разное время были его выпускниками в школе олимпийского резерва, всегда должны оставаться в хорошей спортивной форме. Однако, будучи человеком неглупым и трезвомыслящим, Василий Николаевич понимал и другое: надо иногда отпускать вожжи, надо давать возможность оторваться. Вон почти вся московская братва или шмаль курит, или на «коксе», кокаине, сидит. Слава богу, в эту провинцию столичная «дурь» еще не проникла… Так уж пусть пацаны водочки иногда попьют вволю — все лучше, чем наркота!
Именинник Кривицкий, Злобин, Сникерс и прочие приглашенные заявились в кабак ровно к семи вечера. Взглянув на богато сервированные столы, Кривой одобрительно поцокал, благодарно кивнув Злому (гулянка в «Москве» и была Васиным подарком ко дню рождения), и на мгновение замешкался, предложил своему бывшему тренеру занять место во главе застолья.
— Да ладно тебе, твой праздник сегодня! — напомнил Злобин.
Зашаркали стулья, зашелестели скатерти, зазвенели приборы — гости расселись за столами. Метрдотель дала незаметный знак официантам — те помчались на кухню за горячим. Злобин, взявший на себя роль тамады, наполнил стопочку водкой.
— В этот праздничный день… двадцать пять лет прожито… хороший пацан, каким мы его знаем… чтобы всегда таким и оставался!..
Минуло уже два часа с начала гулянки. Все тосты были произнесены, все пожелания высказаны, все подарки торжественно вручены имениннику. Застольная беседа давно потеряла стройность — видимо, многие приглашенные уже позабыли, для чего тут собрались. Пацаны, сидя за сдвинутыми столиками тесными группками по трое-четверо, сообразно общим интересам и взаимным симпатиям, беседовали каждый о своем, а в общем-то об одном и том же: о новых моделях автомобилей, о бабах, о забугорных курортах, где никто из них не был, и о красивой жизни, которую никто из них по большому счету не видел. Именинник Кривой, то и дело поглядывая на подаренные ему золотые часы, улыбался блаженно и счастливо. Он был уже пьян, и весьма.