Она пристально глядела на него, стремясь уловить каждую реакцию, предугадать каждый эмоциональный конфликт, который их новая встреча разожгла в глубине его убийственно холодных карих глаз. Медленно и демонстративно её губы приоткрылись в безрадостной улыбке. Это была неприкрытая насмешка, и он должен был все понять. В ответ она засекла быструю вспышку гнева, которую он тотчас же скрыл. От этого её улыбка сделалась шире.
Один из гражданских, какой-то высокопоставленный правительственный говнюк-адвокат, начал рассказывать о том, что её положение, по всей видимости, изменилось. Его нудный голос раздражал, как муха на оконном стекле.
– …не нанося ущерба вашему правовому положению… – (Она его не слушала.) – …полное сотрудничество с начатым следствием будет рассматриваться как… – (Её интересовал только Вэнс Эльстон. Она желала, чтобы Вэнс Эльстон корчился и дёргался от неуверенности и раскаяния.) – …мы, к несчастью, не можем гарантировать… – Вэнс Эльстон с его чопорной фарисейской физиономией должен был рыдать от ужаса, наконец-то встретив жуткого монстра, чье существование он с таким усердием отрицал.
Анджела подняла руку, и адвокат замолчал. Они все глядели на нее и нервно ждали. Но она по-прежнему смотрела только на Эльстона, и в её голосе прозвучали сладчайшие нотки триумфа, когда она спросила его:
– Оно вернулось, не так ли?
Йен и Сид весь остаток дня сменяли друг друга в зонной кабине. К шести тридцати вечера они обработали Тайн до самого Южного Бенвелла на северном берегу и виадука над рекой Дервент, которая вливалась в Тайн со стороны южного берега. Это было гораздо выше по реке, чем течение смогло бы пронести труп за два часа, но Сид проявил повышенную осторожность. В общем они обнаружили одиннадцать возможных дыр в траловом наблюдении, большинство из них намного шире первой, у опоры Тайнского моста. Осмотрев всю пристань для яхт в Данстоне, Сид решил, что, скорее всего, там все и случилось; у причалов было пришвартовано так много лодок, что местные тралы и не могли охватить их целиком.
– Одиннадцать? – переспросила Ева, когда Йен закончил последнюю секцию. – Это прорва полевой работы. А мы ведь потеряли день, так что улик будет немного.
Сид зевнул и потянулся. На экране перед ним светилась простая карта, на которой были обозначены все одиннадцать дыр.
– Не моя проблема.
Йен вышел из зонной кабины и закрыл дверь за собой.
– Тебе хоть можно поставить в этих местах заграждения?
– Не знаю, – сказал Сид. – Придется спросить О’Рука. – А делать это ему не хотелось. Он повернулся в крутящемся кресле. – Абнер?