– Позвольте мне поговорить с супругом, пожалуйста, – сказала она.
Доктор Эльярд с немалым облегчением оставил их в своем кабинете наедине. Сол долго смотрел на жену, прежде чем спросить:
– Ты один-в-десять?
– Да, Сол, – сказала она. – Я один-в-десять.
Самое худшее в том, что она знала: он будет затягивать весь этот разговор, требовать от нее подтверждения каждого факта. Он не мог просто принять все целиком, как взрослый.
– И… сколько же тебе лет?
– Ну, не двадцать один, это уж точно. Почти столько же, сколько тебе. Не переживай, я не намного старше.
– Выходит, твоя мать никогда не владела «Массачусетс Агримех»? Компания всегда была твоей, верно?
– Ох, ради… Сол, сосредоточься! Дело не во мне. В Ребке. Наша дочь очень больна. Сконцентрируйся на этом.
– Я не могу, – с несчастным видом сказал Сол. Его глаза начали наполняться слезами. – Все кончено.
– Ты слышал доктора, – жёстко проговорила Анджела. – Её можно вылечить.
– Семьдесят миллионов? – Он горько рассмеялся. – Даже если мама с папой продадут все, что имеют, они не получат больше десяти. Я знаю. Я же работал в их фирме.
– Нам придется достать деньги самим, – сказала она.
У нее уже возникла идея, как можно заполучить такие деньги и у кого. Она знала много разновидностей финансовых махинаций ещё с той поры, когда помогала отцу. Теперь, когда у нее появилась особенная цель, как будто целая часть её разума снова включилась. Жестокая, расчетливая часть, принадлежавшая Анджеле Девойал, принцессе с Нового Монако, которая отсутствовала восемь лет. До того самого момента, когда патрульный полицейский на автостраде назвал её по имени. Анджела Девойал была умной и опасной, и, если ей что-то требовалось, она начинала действовать, не колеблясь ни секунды.
«О, как же я скучала по своему истинному „я“! Какой глупой я была, барахтаясь в отчаянии и жалости к себе, когда мне следовало взять дело в свои руки и отыскать решение!»
– Как? – спросил Сол.
Анджеле была отвратительна назойливая безысходность в его голосе.
– Теперь послушай меня. Наша дочь нуждается в помощи. И ты должен знать, что я ни перед чем не остановлюсь, чтобы добыть для нее эти деньги. Ни перед чем. Сейчас мне надо знать лишь то, будешь ли ты мне помогать, потому что я могу все сделать сама, если придется, но с твоей помощью будет проще.
– Я… конечно, я помогу.
– Хорошо. Я скажу прямо сейчас: тебе не понравится то, что придется сделать. Если потом ты не захочешь иметь со мной ничего общего – ладно, потому что к тому моменту её уже будут лечить, и ничто другое не будет иметь значения.