– Я же сказал, что помогу. Конечно помогу. Она ведь и моя дочь.
– Да. Правильно.
Анджела видела потрясенный и сомневающийся взгляд Сола, который начал тревожиться по поводу того, о чем она говорила.
– Как же ты получила такую генетическую обработку? – спросил он. – Я думал, это транснетовая теория заговора.
– Мой отец был очень богат. Я нет. Уже нет. – Она улыбнулась без тени юмора. – А люди, которые несут ответственность за это, ответственность за то, что Ребка не получила лечения на эмбриональной стадии, – они сыновья ублюдка без яиц, которые теперь за все заплатят, чтобы рассчитаться за содеянное.
И они заплатили. Деньги со счета гражданской администрации Абеллии успешно перешли на счет «Джулио-Транс-Стеллар». Оттуда замысловатым путем проследовали на безопасный анонимный счет на Истинном Иерусалиме, куда ортодоксальная сестра Сола забрала Ребку и куда пускали только самых благочестивых иудеев. Как предполагалось, именно там малышка должна была пройти генетическую терапию, которая исправила бы её ДНК и превратила в нормальную девочку, способную прожить счастливую жизнь.
Анджела видела этот перевод собственными глазами, рисковала жизнью, провела двадцать лет в тюрьме, чтобы мошенничество никогда не вскрылось. И потому, увидев юную версию самой себя, раздающей еду в столовой в аэропорту Абеллии, она испытала глубочайшее потрясение, которое на самом деле вызвало у нее фугу. Ошибки быть не могло: её собственные черты в сочетании с добрыми глазами Сола и более темными волосами. Её дочь.
Живая. Здоровая. Счастливая. И на Сент-гребаной-Либре, в экспедиции, официанткой.
Такое не могло быть совпадением. О нет.
Анджела смотрела на это милое лицо, все ещё обрамленное шарфом, и вокруг них падал снег.
– Как? – взмолилась она. – Как ты могла оказаться здесь?
Ребка проказливо улыбнулась:
– Кто-то должен был следить за тобой, мама. Константин решил, что у меня это выйдет лучше всех.
– Константин? Константин Норт?
– Ага. Только не сердись. Он все знает. Он знает, что вы с отцом провернули в Абеллии мошеннический трюк.
– Как? – слабым голосом проговорила она.
– Потому что он понял, что официальная версия бойни глубоко ошибочна. Он хотел узнать, что на самом деле случилось с его братом той ночью, и для этого должен был все выяснить про тебя. Его люди собирали данные как следует, а не тяп-ляп, как полиция после твоего ареста. Он знает, что ты никого не убивала той ночью.
– Он знал, что я невиновна? Один из Нортов об этом знал?!
– Мама, ты украла у них сто шесть миллионов еврофранков.
– Для тебя! Чтобы вылечить тебя. Чтобы ты могла жить.