— Добрый вечер! Меня давно не встречали люди с подобными бусами, — поприветствовал Диану я, оценив размер действительно крупных красных бус, лежавших поверх обтягивающего серого платья. Было ощущение, что я пошел ва-банк и срубил джекпот. Мы протиснулись на кухню, и Диана сразу поставила передо мной большую тарелку, куда навалила гречки с котлетами.
— Я только с художественной школы пришла, поэтому немного запыхавшаяся, — вернув кастрюлю на плиту, тихо произнесла она.
— Здорово! На кого там учишься? — заинтересованно спросил я. Котлета забила мой рот, и во время разговора из него на стол вывалились первые несколько крошек недожеванной гречки.
— Не учусь я, а преподаю! Предметы под названием «живопись», «рисунок» и «композиция». У меня много учеников. А еще рисую картины и в галереях выставляюсь.
— Вау! Выходит, ты — художница? — спросил я не столько с целью выяснить эту и без того очевидную вещь, сколько выиграть время, необходимое для ликвидации последствий чрезмерно скорого поедания крупы.
— Если ограниченно судить, то да. В какой-то мере. Вообще, я творчеством занимаюсь, так что скорее творец, — деловито тряхнула ложной скромностью Диана.
— И как ты пришла в это? — спросил я, отправляя очередные пять крошек выпавшей гречки подальше под стол.
— Ну, ты смешной! Я всю жизнь этим занималась, с самого начала, и никуда ниоткуда не приходила. Это всегда с рождения есть. Обычно дети в год ляпают каляки-маляки, а я рисовала портреты людей, здания и трехмерные предметы. Еще писать не научилась, а рисовать уже могла. Друзья моих родителей это замечали и говорили маме, чтобы развивала способности. Так в шесть лет меня отдали в художественную школу, в которой, кстати, я сейчас и преподаю. А дальше — образование за образованием, я начала вытаскивать из себя то, что было внутри, и воплощать в картинах.
— Захватывающая история! Ты как считаешь, творчество — это проявление эгоизма?
— Раньше я думала, что творчество — это и есть его воплощение. А сейчас кажется, что художники являются проводниками. Они делают то, что максимально нужно в этот момент. Через них словно творит кто-то другой. Вот ты пройдись по Третьяковке и посмотри на судьбы людей. Сначала они рисуют портретики плохо, потом играют с цветом, потом экспериментируют с формой, а затем в голову что-то приходит, и они уже занимаются импрессионизмом или передвижничеством. Неважно, кто это сделал — это сделали потому, что это было нужно. Ты понимаешь, в конкретный период истории человечества это было нужное развитие живописи, и оно воплощалось через каких-то людей. А на базе того, что было создано, создавался уже следующий этап. И это правильно. Но, конечно, реализация творца зависит от его уровня чувствительности. Некоторые изначально неспособны на великие творения потому, что они черствы. Чувствительность и осознанность и есть то, что воплощает нас как людей, и некоторые ошибочно называют это талантом.