Жили-были… (Наволочкин) - страница 45

Петя посмотрел на приятеля и спросил:

— Метлу, дядя Николай, ремонтируете?

— Её, родимую, её… Да вы говорите, зачем пришли?

Петя понял, что дипломат из него не получается, и прямо спросил:

— Дядя Николай, вы нам скажите, о чём вы недавно возле мусорного ящика думали?

— Да всё о том же, — ответил дворник. — Не место ему здесь.

— Кому?! — встрепенулись приятели.

— Да ящику. Теперь новый привезли. Ишь какой красавец! Мы его сегодня за дом поставим, а старый выбросим… Вот и думал.

— А больше ни о чём? — разочарованно спросил Ваня.

Дядя Николай пошевелил усами и отвернулся от мальчишек.

Неудачливые сыщики подошли к ящику, заглянули под крышку. Там, кроме кучки мусора, высыпанного матерью Игоря, никаких улик не было.

— Ладно, — безнадёжно сказал Ваня, — ты как хочешь, а я пойду пробки налаживать…

— Иди, — согласился Петя. — А я потом до этой маски всё равно докопаюсь.

Проводив друга, Азбукин решил пойти к бабке Касьяновне, снять бригаду Игоря за работой, а если удастся, выпытать у бабки, действительно ли она родилась, как и он, двадцать девятого февраля.

Шёл он по улице насвистывая и вдруг увидел драку. Петя, конечно, как и всякий истинный фотограф, сначала её сфотографировал, а потом побежал разнимать ребят.

Севкины друзья подумали, что к Игорю и братьям Спициным идёт подмога, и отступили к забору. На поле боя осталась Игорева бригада и застёгивающий рубашку Сева.

— Эх, вы! — сказал Петя, узнав, в чём дело. — Ну и пошли бы все вместе и копали на здоровье…

Севкины приятели отнеслись к предложению недоверчиво.

— Вас теперь больше, — сказал тот, что в очках. — Задираться будете.

— Да это же Петя Азбукин, а это Игорь, а это Луша. Я с ними вместе в лагере был, и мы никогда не дрались, — успокаивал своих Севка.

— И я никогда не дралась, — заявила Наташка, всё ещё сжимая в руках веник.

Перемирие было установлено, и все направились к бабке. Она уже стояла у калитки и осуждающе поджимала губы.

— А хорошо это? — сказала Касьяновна, когда ребята подошли и собирались обрадовать её своим решением. — Драться-то, говорю, разве хорошо? Людей бы постыдились, фулиганы!..

— Бабушка! — весело и довольно внятно сказала Наташка. — А мы идём вам помогать.

— Картошку копать, — поддержал её Игорь.

— Вон нас сколько! — показал на ребят Сева.

К удивлению ребят, бабка нисколько не обрадовалась, а, наоборот, поскорее захлопнула калитку.

— Драчуны-то! — опасливо отступив во двор, воскликнула бабка. — Да вы мне весь огород попортите! Не нужны мне такие помощники. Идите себе, идите!

Взъерошенный мальчишка бил себя кулаком в грудь и доказывал, что и он хороший, и все хорошие. Наташка назвала Касьяновну «бабусей». Ничего не помогало. Бабка, отыскав во дворе колышек, подпёрла им калитку и, отмахиваясь от ребят, скрылась в доме. Она даже шторки на окнах задёрнула…