Отец искал способы, а Крис опять обратился к своей крови. Он подумал, что, если проклятие отнимало годы его жизни, их можно было вернуть, забирая энергию у партнерш. Однажды Крис проснулся в каком-то подвале с несколькими девушками — младшей было только шестнадцать. И тогда Крис решил — хватит. Он оборвал связи со всеми старыми друзьями и приятелями. Крис не хотел умирать, он надеялся преодолеть или хотя бы отсрочить проклятие, но оно практически пустило корни во всем теле.
Инкуб больше десяти лет боролся, но в настоящем счет шел на недели. Проклятие черной паутиной оплетало его тело, черные нити подбирались к сердцу. Мужчина изменил свою жизнь, занялся благотворительностью, обращался даже к богам, но слова черной ведьмы, брошенные как наговор без обряда — были сильнее всей магии Зазеркалья.
Крис вздрогнул, услышав звуки мелодии. Демон непонимающе осмотрелся, в гостиной стоял рояль, но никто не осмелился бы играть на нем без разрешения хозяина.
Крис догадался что звук мелодии доносится из зеркала, мужчина поднял руку, чтобы избавиться от звука, но тут он услышал голос, и рука безвольно упала на подлокотник кресла.
Голос незнакомки обволакивал тело коконом, проникал сквозь поры кожи и рвался, как и проклятие к самому сердцу. Ее голос — то низкий, то более высокий, то с хрипотцой, то чистый, как звук хрустального бокала заставлял растворяться в словах и мелодии…
Я слышу тайный звукоряд.
Давид играет, Бог так рад.
Зачем Вас эти звуки не волнуют?
Один аккорд,
Другой аккорд,
Упал минор, взлетел мажор,
И царь поёт в восторге: Аллилуйя!
И Ваша вера так сильна,
Купаясь в небесах она
Прекрасна, жаль, что ночь её ворует.
И вот под вами
Табурет,
А трон разбит, короны нет,
И только с губ слетает: Аллилуйя!
Вы правы: я святых не знал
Имён, но всё же я взывал
К тому, чьё имя не помянешь всуе.
Любой глагол
Горит огнём,
Когда я слышу святость в нём,
Когда он хоть немного — Аллилуйя.
И я не верил правде той,
Которой не достать рукой,
Боясь обмана, к истине ревнуя.
Но даже если
Это ложь,
Представ пред Богом Песен, всё ж
Смогу промолвить только: Аллилуйя!
Последние звуки музыки стихли, но Крис не мог пошевелиться. Он все еще находился под лучами голоса. Демон умел соблазнять, обнажать все тайны и желания, заставлять вожделеть, но Крис не мог и представить, чтобы песня могла действовать как сильнейший афродизиак. Демон не видел лица незнакомки и ее тело. Была ли она красива или уродлива? Он просто знал, что никогда никого не желал, как владелицу этого голоса. Крис покачал головой, пытаясь избавиться от наваждения.