Лицо Гая стало хмурым, брови сами собой сдвинулись. Он направился к столу, заглянул в стакан, открыл медицинскую склянку с остатками спирта, понюхал её и, закрыв, поставил обратно. Хмыкнув, он вернулся и встал над телом Крутихина. Неживое лицо через полузакрытые веки глядело в потолок мутными глазами, рот комиссара был полуоткрыт. Гай, сам не зная зачем, уставился на потолок, туда, куда смотрел взгляд мертвеца, затем резко что-то вспомнив, вновь уставился на полузакрытые глаза Крутихина.
— Что он говорил о глазах? — спросил Гай комбата Шихова. — Что было с его зрением?
— Что? — отрываясь от тревожных мрачных мыслей, переспросил Шихов.
— Ответьте мне, — как можно более учтиво обратился Егор Гай, — что было с глазами комиссара? Почему он умер?
— Не знаю, никогда не жаловался, мне почём знать, — подавленным басом прохрипел Шихов.
Гай стремительно подошёл к казаку.
— От чего умер комиссар?
— А чёрт его знает, пил много.
Он направился дальше.
— Александр Григорьевич, — обратился он к Братухину, рассматривающему свою шинель, — от чего умер комиссар Крутихин?
— Откуда мне знать? Сдох, да и славно.
— А вам не показалось это странным? Всё было хорошо, а потом — «бамц», и нет человека.
— Нашим лучше, кабы не сдох, хрен бы мы их одолели.
— Это так, но вы не находите это странным? От чего он умер?
— Приступ какой-нибудь. Что ты ко мне пристаёшь, я тебе кто? Врач?
Гай отошёл. Теперь он одно знал точно — никто не знает, от чего умер комиссар. Но вдруг новая догадка родилась в его голове, и он опять направился к казаку.
— Фёдор, как ты сказал, от чего умер комиссар Крутихин?
— Что? — недовольно произнёс казак, уставившись на него своими чёрным глазами.
— Из-за чего умер этот человек? — он показал рукой на труп Тихона.
— Мне почём знать, пил много, вот и умер.
— Вот именно! — возликовал Гай, глаза его блестели. — Но от спирта или водки не умирают, ведь так?
— Ещё как умирают, был у нас один казак в станице, так он за раз литра полтора выхлебал, потом блевотиной своей и захлебнулся.
— А сколько выпил комиссар?
— Пол-литра, наверное, не больше, — не обращая внимания на Гая и продолжая обтирать тряпкой оружие, ответил казак.
— Значит, не так уж и много.
— Да как не много! Видел, как его качало, да как он за башку держался.
— А что было в этих банках? — Егор громко произнёс на весь зал так, что его речь отозвалась эхом.
— Знамо дело, спирт, — равнодушно ответил казак.
Гай направился к столу и, взяв в руку склянку с остатками спирта, посмотрел её на свет.
Вернувшийся из своих покоев станционный смотритель в это время собирал грампластинки. Заметив интерес Гая к склянкам, он даже опустился на стул.