— Но не твоей сестры.
— Сейчас я дойду и до этого, — сказал он, помолчав.
— Предлагаю поторопиться.
Дождь усиливался. Свет ламп в гостиной на секунду моргнул. Джио подбирал слова с видимым напряжением.
— Белла была — и есть — ключом к нашим исследованиям, — сказал он осторожно. — Благодаря ей нам удается понять многое из того, что мой дядя не успел. Когда они пригласили меня вернуться, я был в смятении. Я не хотел откапывать прошлое, не хотел втягивать в это Беллу. Но когда я поговорил с ней об этом, она написала, что клянется, что способна посмотреть в лицо случившемуся и хочет попробовать. Как я мог этим пренебречь? Это была возможность поставить крест на трагедии и вернуть сестру. Я был перед ней в долгу. По моей вине с ней произошло все это. Если бы в тот день я… — он покачал головой. — Вив, это было огромным событием — работа над чем-то важным после того, как столько лет накладывал швы в скорой. То, над чем работал Динаполи, должно было стать прорывом, он был…
— Подожди, — сказала Вивьен.
Ее разум отказывался признавать это. Ее муж советовался по поводу важных решений с Изабеллой. А с ней он советовался? Нет. С самого начала он скрывал правду, привез ее сюда под фальшивым предлогом.
— Что это за работа? — спросила она.
Она не могла сосчитать количество случаев, когда вопросы о том, чем он занимается целыми днями, оставались без ответа. Секрет и все тут. Секрет для всех, кроме Изабеллы…
Зеленый глаз Джио дернулся.
Прятаться больше некуда, дорогой.
— Когда мы были подростками и жили здесь, — произнес он, — Динаполи пытался лечить Изабеллу. Исцелить ее, вернуть голос. Каждый день он часами занимался с ней наверху, на чердаке, где она сейчас спит.
— У него не вышло, — сказала Вивьен.
— Его методы становились все более странными, — признался Джио. — Его коллеги утверждали, что он сильно запутался. Стал одержим. Изабелла была его пыткой — он отчаянно хотел услышать, как она говорит, до того, как мы уедем в Америку… но она не могла.
— Не могла или не хотела?
— Не могла. Тогда не могла.
— А сейчас смогла. Вот так просто.
— Не просто, совсем не просто.
— Знаешь, на что это похоже? На чудо. Так мне стоит думать, да, Джио? Вчера она молчала как рыба, а сегодня, в чертов первый день года, — уже говорит? Только для тебя все было не так. Ты знал. Знал и не говорил мне.
— Я поклялся хранить тайну. Прости. Я не хотел скрывать.
От напряжения его глаза покраснели, и Вивьен поверила ему, сама того не желая. Легче было бы не верить.
— Что это за методы? — спросила она.
— Какие?
— Методы Динаполи. Что он делал? О чем ты говоришь?