Боцманмат прикинул, что отяжелевший баркас наверняка потеряет в скорости, при этом опасность быть замеченным возрастает. Стоило принять меры.
– Ребята, ружья зарядить!
Разумеется, под этим имелось в виду «вставить магазины и дослать пули в стволы», но обучение сказалось: команду поняли все. Послышались негромкие щелчки.
Кроев подумал, что чужой сигнальщик может углядеть белые детали формы даже в темноте, и отдал разумную команду:
– Все залечь на дно! Шумило, пригнись! Давай малый ход!
Матрос Шумило управлял движками. Сам капитан баркаса держал в руке румпель.
Суденышко не слишком охотно повернулось носом на выход из грота. Кроев чуть подрулил и добавил тихим, но свирепым шепотом:
– Ежели кто без спросу чихнет, кашлянет, или перднет – вот этими руками утоплю, вытащу и еще четыре раза утоплю.
Вопреки этому недвусмысленному запрету «механик» Шумило заговорил, хотя и еле слышным голосом:
– Господин боцман, кто-то на парусах идет мимо, дистанция пять кабельтовых, курс на зюйд…
Боцман и сам увидел незнакомца, а потому прошипел:
– Стоп! Вот уж некстати…
Баркас совершенно бесшумно шел вперед по инерции. Кроев еще подрулил.
Минуты ползли улиткой, причем не из резвых. Нос баркаса чуточку высунулся из грота, но увидеть это никто из посторонних не мог.
– Не вижу супостата, господин боцман.
– До них миля, а то и больше. Кажись, ветерок поднимается. Нас не услышат и не увидят. Вон, луну тучами закрыло. Малый вперед! А теперь средний.
Баркас выскользнул из грота, прошел по прямой еще с полкабельтова и повернул на норд, оставляя берег под правым бортом, а неприятеля – за кормой.
Картушку компаса было видно, но сам курс оставался бы тайной, не будь неподалеку берега – а он виделся черной полосой на фоне неба, да и негромкий шум прибоя было слыхать. Кроев шумно вздохнул. Теперь-то он отменно понимал, чего стоит должность командира боевого корабля.
Про себя боцманмат решил приложить все усилия, но раздобыть черные робы для своих матросов («А на берегу пусть переоденутся в родную форму!»), да перекрасить баркас в тот же цвет надобно. И еще наладить хоть какое-то освещение для компаса.
Целый день прошел в потакании скопидомству. На русских укреплениях гранатометчики и картечники копили боеприпасы, пушкари-моряки – порох и ядра. Судя по суете повозок и людей, союзники занимались чем-то аналогичным. И та, и другая сторона деятельно обустраивала укрепления.
Ничего о приготовлениях противника не знал исполняющий обязанности командира гранатомета Максимушкин. Он с утра получил дополнительную порцию боеприпасов. Это уже было хорошо. Сверх того прислали шесть винтовочных магазинов, которые, конечно, отдали картечнику. Мало того: в помощь отрядили двух заряжающих в дополнение к тому, что уже был. Правда, пентюхов еще обучать надобно, но уж за час-другой они должны были хоть как-то навостриться в набивке магазинов пулями. Это все радовало и внушало надежду, но…