Следующих посетителей Нахимов принял с еще большим радушием. Те, в свою очередь, поздравили раненого с очевидным улучшением состояния.
Адмирал перешел к делу.
– Чрезвычайно рад видеть и вас в добром здравии, господа. Надеюсь, пожаловали с хорошими новостями?
– Будьте благонадежны, Павел Степанович, новости добрые. Вот уж трое суток, как на линии соприкосновения войск полное затишье. Союзники не палят из пушек.
– И каковы тому причины-с?
– По сведениям, которые доставляет матрос Петр Кошка со товарищи, неприятель экономит порох, картечь и ядра, – с улыбкой отвечал генерал-лейтенант. – Эти наши храбрецы регулярно в тыл к англичанам и французам ходят и пленных приводят – от них и сведения. Я уже подписал представление к наградам.
– Вполне по заслугам-с. Однако, господа, у меня, в свою очередь, есть новости, и они не столь хороши, как ваши. По данным нашей разведки, на Севастополь идет эскадра, в составе которой три бронированнных плавучих батареи, только что спущенные на воду в Тулоне.
Оба посетителя были отнюдь не дураками. Они сразу сообразили, что победная реляция Меньшикову может обернуться оборотной стороной, если французские броненосцы добьются успеха. А экономный расход боеприпасов может означать не только нехватку, но и попытку сберечь их для решающего штурма.
Нахимов продолжил:
– Мы собираемся противопоставить им наши быстрейшие корабли с наилучшим вооружением: «Морской дракон» и «Херсонес». Капитан второго ранга Семаков, несмотря на молодость, умелый и осторожный офицер.
Посетители согласно кивнули.
Корабли готовились к смертельному бою. Каждую ночь матросы с хеканием перетаскивали тяжеленные ящики с боеприпасами, укладывая таковые в трюмы и забивая полки этажерок. Санитар Прохор, использовав наводящие ужас рассказы, ухитрился выбить из госпитального склада дополнительные порции корпии, бинтов и даже бутыль того, что Николай Иванович называл учеными словами spiritus vini. Этот предмет оказался искусно спрятанным в трюме, поскольку многоопытный санитар имел все причины опасаться за его сохранность.
Палубные матросы (на самом деле они давно уже были трюмными) резали и привязывали куски сетей к леерам. Разумеется, офицерам вопрос о назначении этих изменений не задавали, но комендор Максимушкин, обладавший громадным опытом, поделился им с товарищами:
– Это, братцы, ежели трахнет ядром по корпусу або по гранатомету вдарит, а он отскочит да по тебе, так в оглушении чуйств за борт полететь можешь – ан сетка и спасет. Теперь ясно?
Группа офицеров союзников вышла на переговоры с белым флагом. После короткого совещания на встречу с ними пошел штабс-капитан Грайновский: никого старше в чине в тот момент на люнете не было. Поскольку у союзников начальствовал бригадный генерал Джеймс Скарлетт, то договориться удалось лишь о месте (здесь же) и времени (через час) следующей встречи.