Последовала красноречивое обоснование отказа от ужасающих и, несомненно, варварских атак.
Васильчиков слушал тираду с терпением рыбака, ожидающего поклевки особо крупной рыбы.
– Напоминаю вам, адмирал, что господин, топящий ваши корабли, а также корабли ваших французских союзников, не является подданным его императорского величества Николая Павловича. В моих силах лишь передать ему вашу просьбу. Правда, я уверен, что возможности этого мстительного господина ограничены и что в Тулоне и на Мальте ваши корабли будут в совершенной безопасности.
После этого осталось лишь согласовать русский текст и раскланяться.
Сразу же по возвращении к своим адмирал Лайонс издал приказ: готовиться к эвакуации английского экспедиционного корпуса из Крыма независимо от результатов любых действий союзников, в частности, нападения на Кинбурнскую крепость. Эта война стала обходиться слишком дорого.
Адмирал Брюа, наоборот, решил не торопиться с решениями, а подождать результатов действий бронированных плавучих батарей.
Мальчишка был тот же самый. Корзинка была та же самая. И все же охранник твердо заявил:
– Стой здесь, я доложу.
Он не успел этого сделать. Появился адмирал Нахимов, которому разрешили гулять, но никак не далее ворот (Мариэла опасалась, что выздоравливающий адмирал может наткнуться на негатора).
Костя отреагировал должным образом: взял корзинку на сгиб левой руки, а правой отдал честь. По счастью, на нем был сильно поношенный картуз.
– Здравия желаю, ваше высокопревосходительство!
– Ишь ты, – одобрительно улыбнулся адмирал, – маленький, а уставы знаешь.
– Так точно, знаю, ваше высокопревосходительство!
– Родственника, что ль, навещаешь?
Адмирал подбородком указал на тару.
– Никак нет, ваше высокопревосходительство, тут подарок для Марьи Захаровны.
Нахимов даже не успел удивиться. Подошла сама госпожа доктор.
– Здравствуй, Костя.
– Здрасть, Марьзахарна. Принес, как обещал. Вам понравится.
Нахимов был заинтригован, хотя старался этого не показать.
Полотно было приподнято.
– До чего хорош! – чистосердечно восхитилась Мариэла. Зверек был темно-дымчатой масти, лишь на хвосте были едва заметны полоски. Красавец даже по местным меркам.
– Выходит, вы знаете молодого человека?
Вопрос был, конечно, риторическим.
– Ну конечно, Павел Степанович. Я Костю лечила от ранения картечью. В него англичанин стрелял. Да мы все его знаем. Тифор купил у него другого котенка. А еще один господин из наших, – проследовал многозначительный взгляд, – учил Константина считать.
– И выучил? – Нахимов недоверчиво прищурился.