– Приглашай.
Посыльный был серьезен и деловит.
– Записку извольте получить, да ответа дождаться велено.
– Давай.
Записка пошла по рукам в сопровождении междометий вроде «так», «угу», «ага».
Командор обвел глазами товарищей.
– Завтра в полдень. Что скажете?
Возражений не было.
Малах набросал ответ на листике бумаги, вручил его гонцу и велел немедля отнести обратно. Матрос все с той же солидностью удалился.
Через несколько секунд после того, как дверь закрылась за посланцем, Малах спросил:
– Тихон Андропович, а с какой целью с нами захотел познакомиться сын правителя?
Вопреки обыкновению, казак даже не стал расправлять усы. Впрочем, они в этом и не нуждались.
– Надобно вам знать, что цесаревич не занимает чиновную или военную должность. Имею в виду, он никем не командует. Но власть имеет. Главное: он сейчас глаза и уши императора. Думаю, он хотел составить о нас свое личное мнение, чтоб потом доложить.
– А как к нему обращаться?
- «Ваше императорское высочество», если только цесаревич сам не предложит что-то иное.
– Запомним. Коль скоро он хочет побывать в пещере, то из желания познакомиться с нашим драконом, так я думаю.
– Мыслю, что со всеми нами сразу, но не только. Вы отметили, когда назначено? Как раз портал близок к открытию. Наверняка глубокоуважаемый захочет посмотреть.
– Верно замечено, Мариэла.
Принадлежность к царствующему дому сказалась. Александр Николаевич хотел понравиться и достиг этой цели. Он не посчитал зазорным приложиться к ручке дамы, похвалив заодно ее лекарское искусство, не забыл поблагодарить всех по отдельности, а в заключение отнесся к дракону:
– Наша особенная благодарность вам, Таррот Гарринович, за ваши услуги в разведывательной части…
Семаков мысленно отметил, что атаки на неприятельские корабли не были упомянуты, хотя цесаревич знал о них.
– …не сочтите за обиду, но вот что хотел бы знать: может ли человек летать верхом на драконе?
– Да, ваше императорское высочество, но только лишь со специальным седлом. Без него не имею права брать седока. Это может быть очень опасным.
Наследник императорского престола ничем не выказал своего разочарования.
– Тогда имею одну небольшую просьбу личного свойства, – продолжил Александр Николаевич. – Нельзя ли увидеть ваш полет?
Соплеменник Таррота заметил бы, что эта просьба польстила дракону. Но люди, само собой разумеется, не могли догадаться о таких тонкостях драконьей мимики, тем более, что выражалась она движениями гребня.
И все же крылатый проявил осторожность:
– В свое время господин капитан второго ранга настаивал, чтобы полеты эти никто из посторонних не видел. К вам это, разумеется, не относится, но надо убедиться, что вокруг нет чужих.