В разговоре с самим собой коммодор Скотт был вынужден признать: идея подключения броненосных кораблей к осаде (а заодно и эскадры в десять вымпелов, если верить предположениям французов) выглядит вполне здравой. Разумеется, русский капитан не полезет под их орудия. Да и в Камышовую бухту не сунется: очень уж она узкая, а ведь маневренность – это одна из главных составляющих успехов «Морского дракона». Именно она позволяла до их пор этому кораблику легко уходить из-под обстрела. В чем-чем, а в недостатке осторожности его командира не упрекнуть…
Тут английского капитана кольнула мысль: а почему, собственно, русский проявляет это качество? Уж точно причина состоит не в трусости; подобное Скотт не мог предположить и в горячечном бреду. Тут другое…
Через полминуты англичанин чуть заметно улыбнулся. Ну, конечно! У русских просто нет возможности построить здесь и сейчас корабль того же типа. Потому-то капитану приказано не рисковать понапрасну. Разумное решение.
То, что произошло в лагере войск коалиции утром, было следствием совпадения нескольких факторов. Первым из них было простое человеческое любопытство доктора Джейсона Букера. Молодой врач еще не утратил стремления к новым знаниям, привитое ему в Лидском университете, а некоторые из убитых французских кавалеристов выглядели необычно. Вторым фактором была по-зимнему холодная погода: тела погибших разлагались с намного меньшей скоростью, чем это случилось бы летом. Третьим была занятость начальства, которое в ответ на просьбу разрешить небольшое исследование раздраженно велело не путаться под ногами, когда и без того дел полно.
Доктор добросовестно освидетельствовал останки кавалеристов. Результаты были неожиданными.
На четырех трупах сгорела одежда, досталось и кожным покровам. Доктор посчитал, что обширные ожоги и стали причиной смерти. По крайней мере, он твердо знал, что выжить с такими невозможно.
Еще два десятка погибли от пулевых ранений. Ну, для военного врача эта причина смерти была обычнейшей. Доктор не поленился и извлек целых пять пуль. Ему показался странным столь малый калибр русских ружей, но ранения оказались смертельными, тут ошибиться было нельзя. Мысленно английский врач особо отметил, что пулевые раны оказались не очень аккуратно перевязанными – впрочем, это не помогло пострадавшим выжить. Оказанная кем-то помощь, видимо, остановила наружное кровотечение, но ничего не сделала (и не могла сделать) с внутренним. Врач, хоть и не был боевым офицером, отметил меткость стрельбы: не было ни одного тела, не получившего пули в грудь или в живот.