Это заявление ударяет меня с такой силой, с какой ни один мужчина не смог бы. Я судорожно выдыхаю, лихорадочно ищу способ облегчить жгучую боль, но ничего не выходит. Тогда я беру вторую бутылку – к счастью, в ней что-то осталось, – наливаю стопку, опрокидываю. Потом наливаю снова, передаю ей.
– Нет, винишь.
Мама долго смотрит на виски, потом проводит своими немолодыми пальцами по краю стакана. Ногти у неё обгрызены до мяса. Разросшиеся неопрятные кутикулы. Кожа вокруг ногтей сухая и потрескавшаяся. Мне самой интересно, была ли моя мама когда-то красивой.
Она запрокидывает голову, пьёт.
– Правильно говоришь. Виню. Твой отец никогда бы меня не бросил, если бы не ты.
– Я знаю, – жжение во рту перебивает боль воспоминаний. – Идём.
– Он меня любил.
– Я знаю.
– А ты сделала такое… из-за этого он и ушёл.
– Я знаю.
– Ты погубила мою жизнь.
– Я знаю.
Она начинает плакать. Да, это пьяные рыдания. Те самые, что выплёскивают наружу всё: слёзы, сопли, плевки и жуткую правду, которую не стоит открывать никому.
Я морщусь, сглатываю, напоминаю себе, что нужно глубоко дышать.
– Я знаю.
Мама хватает меня за руку. Я не отстраняюсь. И не сжимаю её руку в ответ. Я позволяю ей делать то, что ей необходимо. Всё это мы с ней уже проходили, и не один раз.
– Прости, детка, – мама проводит рукой под носом. – Я не то имела в виду. Я люблю тебя. Ты же знаешь, я тебя люблю. Не бросай меня. Хорошо?
– Хорошо.
Что ещё мне остаётся сказать? Она – моя мама. Моя мама.
Её пальцы чертят круги на тыльной стороне моей ладони, но она не смотрит мне в глаза.
– Переночуешь у меня?
Вот это Исайя мне строго-настрого запретил. На самом деле он запретил мне даже больше: он заставил меня пообещать, что я буду держаться подальше от матери после того, как её нынешний приятель меня избил. Я типа держу это обещание, переехав к тётке. Но кто-то же должен заботиться о моей маме: следить, чтобы она ела, покупала продукты, оплачивала счета. В конце концов, это я виновата, что отец нас бросил.
– Давай-ка пойдём домой.
Мама улыбается, не замечая, что я не ответила на её вопрос. Иногда мне снится ночью, как она улыбается. Она была счастлива, когда отец жил с нами. А потом я разрушила её счастье.
Мама встаёт из-за стола, и у неё тут же подгибаются колени, но идти она может. Сегодня хорошая ночь.
– Ты куда? – спрашиваю я, когда она делает шаг в сторону бара.
– Заплатить за выпивку.
Ого! Она при деньгах.
– Я заплачу. Стой здесь, сейчас я отведу тебя домой.
Но вместо того, чтобы дать мне денег, мама прислоняется к задней двери. Отлично. Теперь мне придётся за неё платить. Хорошо, что парень из «Тако Белл» купил мне поесть и у меня есть чем рассчитаться с Дэнни.