И я сделаю это снова, если он меня не отпустит.
– Ненавижу тебя!
– Вот и славно, – отвечает Исайя.
Его ноздри раздуваются, он слегка встряхивает мои бёдра.
– Значит, я не буду терзаться угрызениями совести, когда переброшу тебя через плечо и отнесу в нашу чёртову машину.
Мои ладони, всё ещё горящие от недавнего удара, прижимаются к его груди. Его сердце колотится как ненормальное, в глазах опять появляется знакомый безумный блеск. Он не шутит. Он сделает так, как сказал.
Как и я.
– Я никуда не уйду без неё!
– Сядь в машину, пока я не затолкал тебя туда силой.
Его руки напрягаются. Это предупреждение. Угроза. Лёгкие у меня сжимаются, я не могу вздохнуть. Не могу думать.
– Он её бьёт!
Я говорю так, будто это тайна. Потому что так оно и есть. Это моя тайна. Мой секрет от всего мира. Секрет, за которым прячется мой самый страшный секрет: Трент и меня бьёт. Исайя об этом уже знает, но слова значат совсем другое. Я произнесла это вслух. Значит, сделала настоящим. Значит, попросила его спасти меня. Попросила спасти её.
Исайя наклоняется, его лицо оказывается невыносимо близко от моего.
– Он больше никогда тебя пальцем не тронет.
У меня перехватывает горло, голос превращается в тоненький писк.
– Я бы согласилась, если бы это спасло её!
Дрожь пробегает по его телу, он разжимает руки, отпускает меня. Мой друг Исайя превращается в кирпичную стену. Он широко расставляет ноги и складывает руки на груди, молчаливо бросая мне вызов.
Я делаю шаг в сторону. Исайя делает шаг вместе со мной. Шагаю в другую. Он – тоже; как зеркало.
– В машину, Бет. Живо.
– Уйди с дороги!
Он не двигается с места, и тогда я превращаюсь в кошку, запертую в коробке. Я бросаюсь на него, царапаю ногтями его грудь. Толкаю. Бью. Визжу. Ору. Матерюсь. Потом просто молочу его кулаками, снова, снова и снова.
Раздавленная. Злая. Преданная.
Но вот его руки пробиваются сквозь град моих ударов, тёплые ладони ложатся на мои щёки. Он вытирает моё мокрое лицо. Понятия не имею, откуда взялась вся эта влага. Я отшвыриваю его руки.
– Если бы ты был моим другом… Если бы тебе было не всё равно… ты бы мне помог!
– Чёрт тебя побери, Бет! Я делаю это потому, что люблю тебя!
Моё сердце делает один удар и замирает, потому что весь мир вокруг вдруг делается пугающе неподвижным. Я вижу по его глазам, что он сказал правду. Я трясу головой.
– Как друга, – беспомощно шепчу я. – Ты любишь меня как друга!
Мы смотрим друг на друга. Наши груди судорожно вздымаются и опадают.
– Скажи, Исайя. Скажи, что любишь меня как друга!
Он молчит, и я чувствую, что у меня сейчас взорвётся мозг.