Он что, слепой? Я встряхиваю волосами и наклоняю голову, чтобы он мог получше разглядеть корни. Корни. Светлый оттенок лезет из-под угольной черноты, как чёртовы утренние лучи солнца. Я перекидываю волосы через плечо.
– Купишь мне?
Если я сама куплю краску на те деньги, что дал мне Исайя, Скотт сразу что-то заподозрит и прицепится ко мне, как муха к дерьму. А я пока не готова признаваться, что у меня есть заначка. Кроме всего прочего Скотт вечно хочет сделать для меня что-нибудь – вот пусть и сделает.
– Нет, – отвечает он.
М-м-м… я что, ослышалась?
– Нет?
– Нет.
– Я не собираюсь быть блондинкой!
– Но ты блондинка. Зачем портить такую красоту?
– По-твоему, только блондинки красивые?
Скотт закрывает глаза.
– Я этого не говорил.
– Тогда купи мне краску.
Он открывает глаза и долго рассматривает меня, погрузившись в своё фирменное молчание.
– Я куплю тебе краску, которая будет соответствовать твоему натуральному цвету.
– Я не хочу быть блондинкой!
– Приведи какую-нибудь вескую причину.
– Мне нравится чёрный цвет!
– Это не веская причина.
Тогда я нарочно в упор смотрю на Эллисон.
– Ненавижу блондинок!
– И это – тоже.
Я складываю руки на груди и перевожу взгляд на Скотта. Я тоже умею подолгу молчать.
– Видишь, Элизабет? Ты хочешь перекраситься в чёрный. Просто хочешь, и всё. У тебя нет никакой причины. Ты хочешь потому, что хочешь.
– Ага.
Мне не нравится его тон и то, что его голубые глаза слишком пристально разглядывают меня.
– Когда ты в первый раз покрасилась? – спрашивает Скотт.
– В восьмом классе.
Не к добру это всё.
– Зачем?
Горло перехватывает, я быстро отвожу глаза.
– Затем.
– Зачем затем, Элизабет?
Затем, что очередной мамин ухажёр принял меня за неё среди ночи.
– Расскажи мне, – Скотт смотрит так, будто видит меня насквозь. – Скажи, зачем ты перекрасила волосы.
Исайя знает. Я рассказала ему однажды, когда больше не могла удержать язык за зубами. Мамин приятель припёрся в нашу единственную спальню среди ночи. Сел на пол около моего дивана. Поднял мою руку, поцеловал и назвал меня маминым именем. Он дал мне пощёчину, когда я заорала, а потом ещё одну, когда понял, что обознался.
Воспоминания накатывают потоком, я не могу их отогнать. Мне нужно срочно всё забыть. Мне нужен кто-то, кто удержит меня в настоящем. Кто-то, кто сотрёт плохие воспоминания. Я не простила Исайю за предательство. Я ни разу не разговаривала с ним с тех пор и не уверена, что готова это сделать.
Но даже если вынести за скобки наше недавнее прошлое, я не уверена, что мне нужен Исайя. По какой-то необъяснимой причине меня тянет к кому-то другому… И это меня пугает, а страх лишь усиливает тяжёлые воспоминания.