Как и я, но мама просто не выдержит заключения.
– А что будет со мной?
Тётушка роняет руки, отгораживается от меня столом. Теперь нас разделяет всего несколько шагов, но они ощущаются как пропасть размером с каньон. В прошлом месяце мне исполнилось семнадцать. До вчерашней ночи я чувствовала себя взрослой: очень старой и очень большой. Но теперь я этого не чувствую. Сейчас я ощущаю себя очень маленькой и одинокой.
– Ширли!
– У нас с твоим дядей нет денег на адвоката. Исайя, Ной и даже девушка Ноя предложили всё, что у них есть, но мы с твоим дядей не на шутку перепугались, когда копы сказали, будто ты замахивалась битой на Трента. А потом у нас появилась одна мысль.
Моё сердце камнем падает вниз, как будто кто-то откидывает под ним крышку люка.
– Что ты сделала?
– Я знаю, ты не хочешь иметь ничего общего с семьёй своего отца, но его брат Скотт – очень хороший человек. Оставил бейсбол, ушёл в бизнес. У него есть адвокат. Известный.
– Скотт? – у меня падает челюсть. – Но как… что…
Я начинаю задыхаться, пытаясь уловить смысл в потоке слов, падающих из тётиного рта.
– Но это невозможно! Он уехал.
– Да, – медленно отвечает тётя. – Но в прошлом месяце он вернулся в свой родной город и позвонил мне, потому что искал тебя. Он хотел, чтобы ты жила с ним и его женой, но мы его послали. Когда он стал настаивать, твоя мать поговорила с ним и сказала, что ты в бегах.
Я чувствую, как у меня кривятся губы при одной мысли о том, что он где-то рядом.
– Хорошо придумали. Но зачем привлекать Скотта сейчас? Он нам не нужен. Мы сможем разобраться без него и его знаменитого адвоката!
– Копы сказали, что ты хотела ударить Трента битой, – повторяет Ширли, сцепляя пальцы рук. – Это очень серьёзно, и я подумала, что нам нужна помощь.
– Нет! Скажи, что ты это не сделала!
Я в аду. Или скоро там буду.
– Дорогая, мы бы непременно учли твоё желание держаться от него подальше, но когда всё это случилось… Короче, я ему позвонила. Послушай, он сейчас весь в шоколаде. Денег у него куры не клюют, но ему нужна ты.
Я смеюсь. Только это совсем не смешно. Ни капельки. Это самая печальная новость, которую я когда-либо слышала. Я падаю на стул, роняю голову на руки.
– Нет, не нужна.
– Он добился того, чтобы с тебя сняли все обвинения.
В голосе тёти нет и намёка на радость.
Я прячу лицо, не в силах посмотреть на неё и увидеть ту правду, которую она припасла для меня.
– Что ты сделала? – повторяю я.
Ширли опускается на колени рядом со мной, понижает голос.
– После того, как я позвонила твоему дяде Скотту, он приехал к твоей матери. И увидел то, что ему не следовало видеть. То, что может навредить твоей матери.