В этих картинах запечатлелось то, благодаря чему я буду помнить их вечно. Когда Скотт учил меня играть в бейсбол, время остановилось. Я нарочно держала мяч в руке дольше, чем нужно, чтобы запомнить его шероховатую поверхность. Я замешкалась, когда отец Лейси сказал мне залезать в машину, потому что хотела запечатлеть в памяти наш трейлер. Я полчаса обкусывала глазурь на кексе, зная, что мама отдала все свои деньги нашему новому домовладельцу.
Как только я вбегаю в раздвижные двери, время в отделении скорой помощи становится таким же тягучим. Скотт проходит мимо меня, о чём-то разговаривает с медсестрой за стойкой. Кровь грохочет у меня в ушах. Уборщица проходит мимо, смотрит на мою голову. Я не причесалась. Я вообще ничего не сделала.
Медсестра отрывается от компьютера и показывает на запертые двери отделения. Огромные буквы с таблички приказывают не входить, но разве они могут меня остановить, если там моя мама? Рука болит от удара о крутящуюся дверь, словно издалека я слышу голоса, выкрикивающие моё имя. По обеим сторонам коридора тянутся помещения, отгороженные занавесками. Пищат какие-то приборы, негромко переговариваются люди.
По коридору удаляется огромная фигура, терзающая меня в ночных кошмарах. Я бросаюсь вдогонку. Трент. Безумная ярость охватывает меня, гонит вперёд. Мимо больничных коек. Мимо медсестры, спрашивающей, не нужна ли мне помощь. Мимо всего разумного, рационального.
В конце длинного пустынного коридора он останавливается и входит в какую-то комнату. Отсеки по обеим сторонам от неё пустуют. Ни медсестёр, ни врачей – никого. Трент стоит над постелью моей матери. Он меня не видит, как не видит кулак, летящий ему в лицо и врезающийся в челюсть.
– Твою мать!
Костяшки пальцев ломит, боль пронзает запястье, но это меня не остановит. Перед глазами всё плывёт. Моя рука взлетает снова и снова. Трент наотмашь хлещет меня по лицу, тащит за волосы, я кричу, когда он бьёт меня коленом в живот. Он отшвыривает меня как тряпичную куклу, я врезаюсь в стену, мне не хватает воздуха.
Я пытаюсь собраться, хочу снова броситься на него. Если я не сделаю это прямо сейчас, он снова меня ударит, и я уже не встану. Нельзя лежать на полу перед Трентом. Он любит бить ногами. Раздаётся звук удара, потом я вижу Трента, оседающего на пол.
– Элизабет, ты цела? – Скотт стоит спиной ко мне и держит руки перед собой в ожидании ответного удара. – Элизабет!
– Да! – я выхожу из ступора. – Я в порядке.
Кровь хлещет из носа Трента. Молодец, Скотт! Он сломал ему нос. Трент злобно смотрит на меня, но Скотт загораживает меня собой.