– Хорошо-хорошо, – лепечет женщина и уходит в коридор.
Бет поворачивается ко мне, её ноздри раздуваются.
– Вали отсюда, Райан.
– Я никуда не уйду без тебя.
Она сжимает кулаки и бьёт себя по ноге, подчёркивая каждое слово.
– Моя. Мать. Алкоголичка. Моя. Мать. Наркоманка. Она сидит на героине. Любимое развлечение её ухажёра – избивать меня до беспамятства, а если меня нет поблизости, он без колебания вымещает свою злобу на моей матери. У меня в запасе всего несколько минут на то, чтобы вытащить её отсюда и сбежать, пока он не вернулся и не убил нас обеих.
Меня охватывает зловещее спокойствие. Никто не смеет прикоснуться к моей девушке.
– Он тебя бил?
– Да, Райан. Он меня бил, он отвешивал мне пощёчины, он пинал меня ногами. Я была его персональной видеоигрой повышенного уровня жестокости. Если я не вытащу отсюда мою маму, он её убьёт. А если это не сделает он, то её прикончит героин.
Наверное, Бет говорит чистую правду, но, честно говоря, меня мало волнует её мать. Все мои мысли только о Бет.
– И что произойдёт, если я позволю тебе выйти отсюда вместе с твоей матерью? Ты всерьёз веришь, что если сядешь в машину и переедешь в другой город, то всё изменится к лучшему?
– Да! – машинально отвечаю я, хотя тихий голос в моей голове отчаянно кричит «нет». – Должно измениться.
Райан в своей бейсбольной форме выглядит совершенно неуместно в этой квартирке, он такой огромный, что заполняет собой всю гостиную.
– Знаешь, что я думаю?
– Я думаю, что ты мне врал!
Он мне врал, врал. Я изо всех сил цепляюсь за эту мысль.
– Я был неправ. Я не идеален. Да, я не рассказывал о нас своим родителям, но это уже в прошлом. Я признался им, что встречаюсь с тобой. Они знают, что я тебя люблю.
Это хорошие слова, правильные, но…
– Слишком поздно!
– Чушь! – в его глазах вспыхивает гнев. – Всё это время я думал, что ты самый смелый человек, которого я когда-либо знал. Ты никогда не стыдилась быть собой, но сейчас, стоя тут перед тобой, я вижу, что ты трусиха. Ты так боишься позволить себе чувствовать, что готова отказаться от всего хорошего, что есть в Гровтоне, ради ощущения безопасности.
Я резко дёргаю головой и сощуриваю глаза.
– Безопасности? Я стою посреди грёбаного наркопритона и пытаюсь спасти свою мать от её хахаля, который с радостью убьёт меня, а потом будет измываться над ней. Где ты увидел здесь безопасность?
– Это и есть твоя безопасность. Ты скорее готова мучиться здесь, в этой жизни, чем быть счастливой в Гровтоне, – Райан обводит глазами мамину квартиру. – Потому что в этой жизни тебе не надо ничего чувствовать, Бет. В Гровтоне твои чувства оживают, и это превращает тебя в трусиху.