Я бросаюсь на Трента, бью его, колочу, царапаю. Он хватает меня за запястье и страшно выкручивает мне руку. С хрустом ломаются кости. Боль ослепляет меня, дикий вопль рвётся из груди.
Трент отпускает меня, и я падаю на колени. Мои крики стихают, когда железные пальцы смыкаются на моём горле. Я хриплю и пытаюсь втянуть в себя воздух. Не получается. Мысли безумным вихрем проносятся в голове. Воздух. Мне нужен воздух. Он меня убьёт. Я дотягиваюсь до пальцев, ломающих моё горло, но не могу оторвать их.
Он сильнее меня, он больше, он победит.
Трент дёргается всем телом, его пальцы разжимаются. Райан держит его стальным захватом за шею, а я падаю на пол и судорожно глотаю ртом воздух. Потом поднимаю руки к шее и закрываю отметины его пальцев.
– Детка! – мама ощупывает моё горло. – Ты в порядке?
Оглушённая, я только киваю.
Мама хватает меня за руку и тянет, пытаясь поднять на ноги.
– Идём.
Райан матерится, я снова оседаю на пол.
– Мама, помоги ему.
Райан второй рукой хватает Трента за горло и орёт:
– Уходи, Бет!
Трент пытается оторвать Райана от себя, лицо Райана напрягается, он изо всех сил сжимает хватку.
Мама сокрушённо качает головой.
– Идём отсюда. Поскорее. Он меня побьёт.
Трент локтем бьёт Райана в живот, разворачивается и наносит ему удар в лицо. Райан падает.
– Нет! – умоляющий вопль вырывается из моей груди.
Лицо Райана залито кровью. Трент встаёт и с размаха бьёт его ногой в живот. Я истошно кричу от боли, пытаясь опереться на левую руку, чтобы встать.
– Мама, помоги ему!
– Нам надо уходить, Элизабет, – язык у мамы сонно заплетается. – Я хочу уйти. Теперь я готова поехать с тобой.
Я поворачиваю голову и смотрю на этот жуткий призрак моей матери. Её глаза с суженными зрачками глядят сквозь меня, как будто я всего лишь тень её дочери. Мама снова хватает меня за руку. Впервые за всё это время она не потирает предплечья.
Прижимая левую руку к животу, я опираюсь на стол и встаю.
– Ты вмазалась?
Когда я встаю, мама оседает на пол. От стыда? От усталости? От кайфа? Не знаю.
Она не хочет смотреть, как умирает Райан, она не хочет смотреть мне в глаза, она накрывает голову руками и принимается раскачиваться из стороны в сторону.
Кровь заливает мне глаз, перед глазами всё плывет, меня ведёт в сторону. Под руку мне попадает мамин телефон, валяющийся на краю стола.
Героин.
Девять лет назад он разрушил мою жизнь, единственный телефонный звонок стоил мне отца.
Героин.
Если я позвоню, маму посадят в тюрьму.
Героин.
Мои пальцы пробегают по клавишам, и, как и девять лет назад, я слышу в трубке сначала один гудок, потом второй и третий. Мир делается чёрным, потом сжимается, превращается в туннель с размытыми краями. У меня подгибаются колени, но я заставляю себя ещё на несколько секунд остаться в сознании.