– Ну а затем я пошел в столовую, хотел съесть что-то на завтрак. И только тогда услышал крики.
Голос его снова затих, я терпеливо ждала. Он полез в карман, достал портсигар. Предложил мне сигарету, но я отказалась. Реджи достал одну, вставил в рот, щелкнул зажигалкой, защищая пламя от ветра ладонью, и закурил.
Глубоко затянулся, затем выпустил облачко белого дыма в морозный воздух и снова договорил, глядя на озеро:
– Поначалу я не понял, что же произошло. Вышел в холл, и тут в дом с криками ворвалась Фрида, бледная как смерть. Никогда прежде не видел, чтобы человек мог так побледнеть.
– Все уже там были? Я имею в виду, в доме?
Он кивнул:
– Не знаю, как они провели эту ночь. Но сбегались на крик с разных сторон, одетые кое-как, а то и полураздетые. Мы все выбежали из дома и бросились к летнему домику, будто могли что-то исправить. Холодный воздух освежал. Помню, у меня даже голова перестала болеть от этого ледяного ветра.
Реджи глубоко затянулся еще раз, затем продолжил:
– Когда мы почти добежали до домика, то поняли: слишком поздно. Он уже окоченел. А глаза были открыты, смотрели в никуда.
Я с трудом подавила зябкую дрожь, которая вовсе не была вызвана ветром. Как, должно быть, это ужасно! Ужасно проснуться и увидеть такое. Теперь я понимала, почему так трудно для всех них вспоминать о прошлом.
– Нет, разумеется, я и прежде видел тела мертвых, во Франции, – добавил Реджи уже более спокойным тоном. – Но Эдвин Грин был моим старым добрым другом.
– К тому же это случилось так неожиданно, – вставила я.
– Да.
– А тогда вы не считали, что Брэдфорд Гленн может иметь к этому какое-то отношение?
– Не считал, потому что смерть могла произойти по естественным причинам. Человек выпил слишком много спиртного, к тому же принимал наркотики. И никаких других мыслей на этот счет у меня не было.
Я вспомнила, как случайно подслушала его разговор с Беатрис в столовой перед завтраком. Реджи спрашивал ее о том, могла ли Изабель Ван Аллен «знать». Но что именно, по его мнению, она могла знать?..
– Думаю, то было для вас большим потрясением, когда Изабель Ван Аллен написала свою книгу, – заметила я.
Он еле слышно чертыхнулся.
– Да. Изабель вечно что-то сочиняла. У нее была великая мечта – создать роман. Она часто писала в летнем домике, разные там истории и прочее. Наверное, поняла, что ей выпал уникальный шанс. И действительно, не было газеты в Лондоне, в которой бы не упоминалась эта история.
– И Изабель решила извлечь из этого выгоду, – вставила я.
– Лично я ничуть не удивился. Она фотографировала и хранила у себя наши снимки, вырезала статьи из всех этих скандальных газетенок и их тоже наверняка хранила в ящиках письменного стола, точно то были выигранные нами почетные призы. И слава, наконец, пришла к ней. Она своего добилась, уж очень велико было желание. – Реджи вздохнул. – Изабель всегда получала то, что хотела. Тем или иным способом.