– Да, дорогая. Было бы крайне досадно вновь подвергнуться таким неприятностям.
Уж не знаю, поверила ли мне миссис Роланд, но, похоже, она решила сменить тему, хотя бы на время.
– Насколько я понимаю, в книге Изабель обвинила молодого человека по имени Брэдфорд Гленн, и тот вскоре после выхода романа в свет покончил с собой, – сказала я.
– Да. Все это очень печально. Я знала друга этой семьи, он говорил, что то было очень трудное время для всей семьи.
– И никаких сомнений в том, что это было именно самоубийство? – спросила я, и тут мне пришла в голову еще одна идея.
– О нет, не думаю. Ведь мистер Брэдфорд оставил записку. И его семья подтвердила, что написана она была его рукой. – Похоже, на этот счет никаких сомнений быть не могло. – И еще они говорили, что он находился в глубоко депрессивном состоянии после той истории в Лайонсгейте, – продолжила меж тем миссис Роланд. – Поэтому неудивительно, будто все считали, что он имел какое-то отношение к смерти Эдвина Грина. Лично я полагаю, все восприняли это как факт. Ведь не станет же человек убивать себя, если ему нечего скрывать, вы согласны?
Ивонна, судя по всему, ожидала ответа, и я произнесла уклончиво:
– Вероятно, нет. Но ведь вину могли взвалить на него несправедливо.
– Да, наверное, вы правы. Вполне возможно, он просто не смог жить дальше, понимая, что все считают его убийцей. Никогда не знаешь, как поведет себя человек с особо чувствительной душой. Хотя, если я не ошибаюсь, в записке все же имелась некая двусмысленность.
– Неужели вы помните, что именно было в той записке?
– Ну, что-то насчет того, что он виновен в одном, но не в другом. С чем он никак не мог смириться, бедняга.
– А Изабель Ван Аллен отправилась в Африку как ни в чем не бывало, – пробормотала я себе под нос. Интересно, представляла ли она, прикоснувшись пером к бумаге, сколь разрушительный эффект вызовет ее книга? Было ли это ей безразлично? Даже если нет, я почему-то подозревала, что она все равно бы ничего не изменила в своей книге.
– Вы, разумеется, знаете о том, что произошло в Кении, – заметила миссис Роланд.
– Да, доходили разные слухи, – откликнулась я, вновь вернувшись к разговору. Правда, ничего о самой Изабель Ван Аллен я не слышала, но до берегов Англии во множестве докатывались разные истории о распутном образе жизни, которые вели в Кении британские колонисты. Как раз на такого рода почве, подумала я, могла расцвести пышным цветом Изабель Ван Аллен.
– О да, моя дорогая. Но многое, знаете ли, замалчивается. А вот третий муж моей племянницы учился в одном классе с девочкой, чья мать сбежала с каким-то мужчиной в Кению. И потом эта женщина писала дочке пространные письма обо всей той грязи, с которой там столкнулась. – Ивонна немного понизила голос, видимо, желая подчеркнуть скандальность информации, которой собиралась поделиться. – Всякие непристойные вечеринки. Обмен партнерами по сексу, ну и так далее в том же роде. Лично я на ее месте никогда бы не стала писать такое дочери, если бы она у меня была. Но современное поколение куда менее скромное, нежели были мы в том же возрасте.