Я шагнула было в комнату, но Майло обнял меня за талию и оттащил от двери.
– Здесь ты уже ничем не поможешь, дорогая, – произнес он. – Пошли.
Ну, разумеется, он был прав. Все слишком очевидно, хотя мне самой отчаянно не хотелось в это верить. Никто и ничем уже не мог помочь Изабель Ван Аллен.
Придерживая за плечи, Майло провел меня через холл к моей комнате.
Мы вошли. Винельда оторвала взгляд от жакета для верховой езды. Увидела меня и закричала. Очень громко. Этот ее крик помог мне выйти из ступора.
– Я в порядке, – выдавила я. – И это… это не моя кровь. – Голос был ровный, только немного слабый.
– Винельда, набери для миссис Эймс ванну, – распорядился Майло.
Она стояла и с ужасом взирала на нас.
– Винельда, будь добра, делай, что тебе говорят, – нетерпеливо произнес Майло.
Она всхлипнула и метнулась в ванную комнату.
Муж усадил меня в кресло, встал перед ним на колени и принялся деловито расстегивать на мне белую блузку, запачканную кровью.
– Все будет хорошо, дорогая. Это у тебя просто шок. Сейчас умоешься и будешь чувствовать себя гораздо лучше.
– Ты должен послать за доктором, – сказала я.
Майло колебался всего секунду, потом отозвался:
– Никакой доктор ей уже не поможет.
Я тоже поняла это с первого момента, как только увидела ее, – просто отказывалась в это поверить.
– Она мертва, – прошептала я.
– Да.
– Там было столько крови…
– Знаю, дорогая. – Он сорвал наконец окровавленную блузку и отбросил ее в сторону. Я поежилась от холода в комнате, но холод внутри меня самой был еще сильней, и меня начала сотрясать мелкая дрожь. Тут Майло быстро снял свою куртку и накинул ее на мои плечи. Потом наклонился и принялся стягивать с меня сапоги для верховой езды. На их поверхности, отполированной до блеска, тоже виднелись пятна крови.
Я взглянула на свои бриджи – рыжевато-коричневая ткань потемнела от впитавшейся крови, и на меня накатила волна дурноты.
Майло поднял взгляд и увидел, как я побледнела. Нежно взял в ладони мое лицо и заставил посмотреть ему в глаза.
– Все хорошо, дорогая.
Я кивнула. Ничего хорошего не было, но я так любила его за это стремление утешить.
Винельда вышла из ванной, ломая руки.
– О, мадам, – повторяла она дрожащим голосом. – О, мадам!..
– Винельда, успокойся немедленно, – строгим голосом приказал Майло. – Мы должны вместе позаботиться о миссис Эймс.
Она с трудом подавила рыдания. И мне стало ясно, что я и сама должна как-то взять себя в руки – иначе у нее начнется истерика. Впервые в жизни я пожалела о том, что не захватила нюхательные соли. Пришлось вместо этого сделать несколько глубоких вдохов и выдохов.