– Да, это ужасно, – согласилась я с ней. Разумеется, ужасно, но не сказать, что меня это сильно удивило. Обнаружив, что Изабель мертва, я испытала сильнейший шок, однако ведь недаром же сразу по прибытии в Лайонсгейт у меня возникли неприятные предчувствия. Когда страсти достигают такого накала, когда существует множество глубоко запрятанных тайн, то это всего лишь вопрос времени: рано или поздно непременно случится нечто ужасное. Нет, не то чтобы я ожидала убийства. Но мне не раз доводилось видеть, до каких крайностей могут дойти люди, если их сильно разозлить. А Изабель Ван Аллен приводила в ярость слишком многих.
Я вышла в холл и взглянула на дверь в комнату мисс Ван Аллен. Она была закрыта. Интересно, врач и полиция все еще там?
Похоже, что да, потому как в гостиной никого не было, если не считать Реджи Лайонса. Он с побледневшим лицом нервно расхаживал по комнате. Держал сигарету между пальцами, но, видимо, забыл, что с ней делать: образовавшийся на ее конце длинный столбик пепла упал на ковер, а он этого даже не заметил.
Увидев меня, он резко остановился.
– Что за отвратительная история, миссис Эймс, – сказал он. И голос его прозвучал очень устало.
– Да, – отозвалась я. Просто ничего лучшего на ум не пришло. – А полиция все еще там, наверху?
– Да. Ваш муж оказал такую любезность, проводил их в… в комнату Изабель. Я… понимаете, я не выношу вида крови. – Мне показалось, Реджи еще больше побледнел при этих словах.
– Наверное, вам лучше присесть, мистер Лайонс, – мягко предложила я.
Он был слишком слаб, чтобы противиться, и опустился в кресло у камина. Потом потер ладонью лоб.
Я вспомнила, что говорила Лаурель о трудных временах, которые пришлось пережить Реджи по возвращении домой после войны. По ее словам, он видел на войне множество ужасных вещей. Вещей, о которых поклялся никогда и никому не рассказывать. Но они упрямо стояли перед его глазами, особенно в те моменты, когда он задумывался о чем-то и, казалось, смотрел куда-то вдаль, в пустоту.
Хорошо, что он не видел меня сегодня утром, всю в крови, выскакивающую из комнаты Изабель. Даже на Майло этот мой вид произвел сильное впечатление – впрочем, он очень быстро оправился от шока. Что же тогда говорить о Реджи Лайонсе!
В холле послышались чьи-то торопливые шаги, в гостиную ворвалась Лаурель.
– Это правда? – спросила она. – Правда, что Изабель мертва?
– Да. Это я… нашла ее.
– О, нет, – пробормотала она. Подошла и взяла меня за руку. – Ты как, в порядке, Эймори?
– Да. Сейчас все нормально.
– Но что произошло? Я слышала, ей стало плохо. Сердечный приступ или что-то другое?