Немного подумав, лед он решил не класть. Поставил на стол бутылку «Чиваса» и пару стаканов и щедро плеснул в каждый – Рульфо и себе. Девушка повторила еще раз, что ничего пить не будет. Конечно, он мог понять ее страшное разочарование, но, к несчастью, все еще продолжал чувствовать малую толику радости. Он подумал, что завтра все вернется в свое обычное русло, но в этот момент ему больше, чем когда бы то ни было, требуется погрузиться в пучину собственных эмоций: выпал как раз тот случай, когда его Разум, верой и правдой служивший ему последние пятьдесят лет, уехал в отпуск («Лучше так сказать, Эухенио: попросил творческий отпуск на неопределенный срок»). Неужто нет повода, чтобы это отпраздновать?
Рульфо не сводил глаз с Ракели:
– Нам бы подумать, что делать дальше.
– У меня есть идея. – Она тоже посмотрела на него. – Сама я не могу убить себя, но я уверена, что я не бессмертна…
– Это не выход. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, но это не выход…
– Тогда я убью вас. Заставлю вас меня уничтожить: вам придется это сделать, чтобы спасти свои жизни.
– Послушай, – вмешался Бальестерос, не слишком впечатленный услышанным после двух порций жидкости, которые успел принять, – по мне, так можешь выбрасываться из этого окна хоть пятьдесят раз подряд, отскакивать от земли и начинать сначала. Но нам угрожать не надо. Мы знаем, что ты настрадалась, но мы с Саломоном – единственные оставшиеся у тебя союзники. Заруби это себе на носу…
– Мы тебя не обидим, Ракель, – вставил свое слово Рульфо. – Ни за что и никогда. А что касается тебя, так ты вольна делать все что захочешь. Но я вот что тебе скажу: жизнь уже давно потеряла для меня всякий смысл.
– Хороша компания счастливчиков! – проворчал Бальестерос. – Что вы скажете, если мы, вместо того чтобы продолжать изо всех сил радоваться, поговорим о чем-нибудь более практичном?..
Рульфо был согласен:
– И правда, есть один очень важный вопрос, который стоит обсудить. Мы, все трое, видели сны, которые и свели нас вместе. Кто нам их послал и зачем? – Он оглядел обоих, надеясь получить ответ.
Девушка, развалившись в кресле, разглядывала потолок и выражала полное равнодушие, как будто не слышала. Бальестерос, застигнутый словами Рульфо посреди очередного глотка – это была уже третья порция, – несколько раз кивнул огромной головой:
– Верно, это важный вопрос.
– Допустим, это была Лидия… Точнее, Акелос. Это самое вероятное. Она была дамой номер одиннадцать, той, что Прорицает, не так ли?.. Она знала, что будет приговорена за помощь тебе, и устроила все так, чтобы заручиться нашей поддержкой уже после того, как ее казнят… А это значит, что мы тоже кое-что можем