… Какое-то едва заметное изменение, но оно от него не ускользнуло. Может, более решительная? Более своевольная? Возможно, дружком обзавелась в своем эмигрантском квартале?
Как бы то ни было, необходимо было застраховаться – чтобы такое больше не повторилось. Она, конечно, знает, что с ней будет в случае пренебрежения правилами клуба, но при всем при этом он не может рисковать и оставить все как есть, не подкрутив гайки. «Думай, будь рассудителен, Патрисио», – говаривала ему матушка.
Вдруг он о чем-то вспомнил:
– Ах черт, мой кофе!
Но, придя на кухню, убедился, что турка едва нагрелась.
«Дерьмовая конфорка».
И снова плеснул в стакан рома. Теперь он уже знал, что надо делать. Ей, конечно, не понравится, но придется смириться. Принять меры, чтобы затоптать последние искры внезапно вспыхнувшего мятежа, было необходимо.
Девушка проследила за тем, как он направился в кухню, не сдвинувшись с места, не сказав ни слова, оставаясь на полу все в той же позе зародыша. У нее болела разбитая губа и живот, там, куда он ударил, но более всего ее терзало другое: как же могла она подумать, что он позволит ей уйти? Неужели она могла оказаться такой дурой?
Понятно, что не нужно было никому сообщать о своих намерениях. Сейчас она хотела только одного: чтобы он перестал сердиться. Она сделает для этого все, что от нее зависит. А позже, когда он оставит ее в покое, осуществит свой план. Она задумала уехать как можно дальше и тихо пожить, не высовываясь, какое-то время, пока ему не наскучит ее искать. А потом она уедет еще дальше. И Патрисио больше никогда ее не увидит.
Все оказалось не так ужасно, как она опасалась. Когда на нее обрушился первый удар кулаком, она укрылась в своей воображаемой огненной могиле. Сопротивляться не стала: подумала, что он ее убьет, и почти этого хотела. Став женщиной, лежащей в могиле, она едва ощутила боль. Теперь было нужно только одно: чтобы он думал, что все опять как раньше. Она была готова подчиниться ему. На время.
Увидела, что он возвращается к ней со стаканом в руке. Прикрыла глаза:
– Я научил тебя много чему, но кое-что тебе еще нужно освоить.
Она ничего не сказала. Мужчина подошел:
– Ты умница, Ракель. Не слушай того, что болтают эти дерьмовые клиенты… Верь только мне: ты не похожа на большинство девушек, ты – умницa. Но чтобы продолжать быть умницей, нужно потерпеть. Как будет «умница» по-венгерски?
– Не знаю.
– Это меня не удивляет. – Патрисио провел рукой по бритой голове, отирая пот. – Для начала я кое-что тебе скажу. – И выдал неожиданный вердикт.
Эта фраза обрушилась на нее, как кулак несколькими минутами раньше. Но на этот раз она поняла, что никакая воображаемая могила не сможет защитить ее от подобного удара. Она подняла голову и уставилась на него полными ужаса глазами.