Эта фраза обрушилась на нее, как кулак несколькими минутами раньше. Но на этот раз она поняла, что никакая воображаемая могила не сможет защитить ее от подобного удара. Она подняла голову и уставилась на него полными ужаса глазами.
– Не смотри ты на меня так, венгерка… А ты что думала? Что Патрисио Флоренсио идиот?.. Это ты брось. Вот сейчас ты вся такая с виду ручная, а завтра подхватишь чемодан да бежать, ведь так?.. Нет, не пойдет. Я два раза на одни грабли не наступаю. Все решено.
Нет, ничего не решено. Не может быть решено. Она должна что-то предпринять, причем срочно.
Она оперлась руками о пол и заговорила ласково, но достаточно громко, чтобы он услышал ее с того места, где стоял:
– Патрисио, ну пожалуйста… Клянусь тебе, я останусь. Клянусь тебе в этом.
– Ясное дело, ты останешься. Но не на прежних условиях.
– Ну пожалуйста…
– Да о чем тебе беспокоиться?.. У меня ему будет лучше, чем с тобой, сама понимаешь.
– Патрисио, ты обещал, что никогда…
– А ты мне обещала, что никогда не уйдешь.
– Патрисио…
Она видела, как он наклоняется к ней и поднимает руку. Хотя ей и пришло в голову, что он сейчас опять ударит, лицо она не отвернула. Но он ее не ударил – стал гладить по голове, как собаку, пока говорил, только и всего. Но эти слова ранили ее сильнее, чем все, что он когда-либо раньше с ней проделывал.
– Венгерка, замолчи. Ты потом сама будешь довольна моим решением. А сейчас – заткнись.
Девушка не заплакала. Отчаяние ее заполнило собой все вокруг. Заговорить вновь она не решалась, но в то же время не могла и подчиниться. Тело отказывалось двигаться, но и унять дрожь ей не удавалось. Она увидела ноги мужчины – они удалялись, потом услышала его шаги в коридоре. Где-то в квартире что-то булькало, возможно
могила
турка с кофе. Стук открываемой двери, снова шаги, слова. Она воспринимала все эти звуки, несмотря на галоп своего сердца.
могила, объятая пламенем
Тогда она встала.
Могила, объятая пламенем. Открывается.
Внезапно стало холодно. Повеяло пронизывающим холодом, сотрясающим, как землетрясение. Она возникла на пороге, силуэт был резко очерчен идущим из коридора светом, и прикоснулась к спине Патрисио, облекла плащом. Силуэт был женский, но он ощутил что-то ледяное, что коснулось его сзади.
Он инстинктивно обернулся и увидел ее – стоящей в дверях. И недовольно скривился:
– Ну, что теперь, венгерка?
– Патрисио, – нежно сказала девушка, подходя к нему. – Твой кофе готов.
Вот тогда он понял, что за предмет она держит в руке – нечто, над чем клубился пар и что испускало змеиное шипение.