— А что, это тоже надо было писать? — ужаснулся Рон.
Гермиона поморщилась:
— Необязательно. Но все равно стоит уточнить у Эшли…
— Грейнджер, ты скоро превратишься в ходячую энциклопедию! — беззлобно подколол ее Драко. Он самодовольно ухмылялся: яснее ясного, полностью уверен в своих ответах.
— Хва-атит! — вмешался Гарри, миролюбиво поднимая руки. — Идемте лучше в гостиную. Я там сто лет не был!
Драко содрогнулся в притворном ужасе:
— Я — и в гостиную Гриффиндора? Нет, Поттер, даже не уговаривай!
Рон насмешливо фыркнул:
— Больно надо! И вообще, мы отлично повеселимся: близнецы наэкспериментировали кучу всего…
— И теперь каждый день хоть кто-нибудь обзаводится хвостом или перьями! — возмущенно перебила его Гермиона. — Не слушай его, Гарри! И, ради Мерлина, не бери ничего у близнецов! — Он привстала на цыпочки, снова оглядываясь по сторонам. — О, Эшли!.. — и быстро побежала к лестнице.
Гарри, Рон, Блейз и Драко проводили ее взглядами. Что ни говори, а Гермиона Грейнджер остается Гермионой Грейнджер.
— До встречи на практической части, — улыбнулся Гарри.
Драко насмешливо хмыкнул.
— Надеюсь, обойдется без взрывов и расплавленных котлов, — он многозначительно покосился на Невилла.
Тот залился краской смущения:
— Вообще-то Эшли со мной занималась, как и обещала! И у меня уже ничего не взрывается!
— Ну-ну, посмотрим, как ты справишься на экзамене, Лонгботтом, — еще раз ухмыльнувшись с превосходством, Драко неспешно двинулся к лестницам.
— Иногда я всерьез хочу его придушить! — процедил Рон, сверля спину Малфоя яростным взглядом.
Гарри только похлопал его по спине: некоторые вещи не меняются со временем.
Гостиная Гриффиндора его, отвыкшего от такой яркости, почти поразила сочетанием алого с золотом. Он так привык к спокойным тонам дома Астеров и Штаба, что поначалу даже растерялся. Впрочем, фирменное угощение близнецов быстро привело его в чувство и будто бы вернуло в старые добрые времена, когда у него не болела голова о происходящем, а все значимые вопросы решал Гарри-из-будущего. Было нелегко свыкнуться с его потерей, и, пусть Гарри старался казаться сильным и собранным, в душе он все же очень переживал. И было отчего-то стыдно, очень стыдно смотреть на Катерину — как будто он своим существованием украл жизнь того, другого Гарри. Как будто он был виноват в том, что все сложилось так, как сложилось.
И в глубине души Гарри даже радовался тому, что не было времени предаваться долгим размышлениям: события завертелись, и он едва-едва поспевал заканчивать дела, оставленные ему Гарри-из-будущего. И экзамены казались необходимой маленькой передышкой, островком спокойствия и привычности в бушующем океане жизни.