Они поднялись по ступеням, вошли в небольшой коридор с красной дорожкой и приглушенным светом. Ресторан был пафосным, с претензией на роскошь — с тяжелыми портьерами, картинами неизвестного художника на стенах полупустого зала и огромными зеркалами в позолоченных рамах. Официанты, облаченные в костюмы, разносили немногочисленным гостям аппетитные на вид блюда и разливали по бокалам вина и шампанское.
— Здравствуйте!
К ним вышла молодая женщина в деловом костюме и на высоких каблуках и приветливо улыбнулась:
— Вы ужинать? Я провожу вас за свободный столик.
— Эм… — произнес вдруг Евгений и бросил на свою спутницу виноватый взгляд. — Мы зайдем к вам позже.
С этими словами мужчина взял Алину за руку и поспешно вывел ее на улицу.
— Прости, — произнес он уже там убитым голосом, не в силах от неловкости и смущения поднять на девушку глаза. — Боюсь, это заведение мне не по карману. Понимаешь…
Евгений нервно сглотнул и наконец-то посмотрел на Алину.
— Понимаю, — поспешно проговорила она, желая поскорей покончить с этой неловкой ситуацией, от которой настроение все же испортилось. И дело было не в том, что Евгений оказался стеснен в средствах, а в унижении, которое он пережил. Алина хотела было сказать, что готова сама расплатиться за свой ужин, но вовремя спохватилась, что такой ответ унизит мужчину еще больше.
— Ничего страшного! Этот ресторан не показался мне уютным. Не люблю такую… помпезность, — нарочито бодро ответила она и улыбнулась. — Перекусим в другом месте. Хотя, знаешь, я не особо голодна.
— Нет-нет, что ты! Я тебя приглашаю. Но… в другое место. Прости. Бывает. У меня мать болеет. Она живет в Петербурге. Я только недавно перевел почти всю зарплату ей на лекарства. И на билет себе отложил.
— Ой! Не знала, — смутилась теперь уже Алина. Что-то в таких случаях полагается говорить, выказать сочувствие и тактичную заинтересованность, но у нее обычно не находилось слов, которые бы не показались ей самой банальными. — Надеюсь, ничего страшного… Давай просто погуляем, без ужина! Или перекусим, но я сама за себя расплачусь.
— Нет, я тебя пригласил и оплачу наш ужин сам. Но не в таком дорогом заведении, — решительно произнес Евгений и оглянулся на ресторан. На какое-то мимолетное мгновение его приятное и симпатичное лицо исказила гримаса, которую можно было принять за злость и даже ненависть, но Алина решила, что это вспышка неоновой вывески придала его лицу такое пугающее выражение.
Они нашли приятное кафе, в котором их обоих все устроило: и антураж (отделанные деревянными панелями стены и камин), и качество блюд, и демократичные цены. Во время ужина настроение, подпорченное неловкой ситуацией, вернулось к обоим. Евгений снова сыпал шутками, а затем, когда после холодных закусок подали горячее, принялся рассказывать о себе. Оказывается, он тоже был неместным, родился и вырос в Северной столице, закончил факультет ветеринарной медицины в Санкт-Петербурге, а потом уехал в отпуск на юг и… остался. Влюбился, как признался, в теплый климат, море и размеренный образ жизни. И все было хорошо, только вот его маме год назад поставили страшный диагноз. С тех пор Евгений мотался в свой родной город раз в два месяца, по возможности подрабатывал, а с каждой зарплаты отправлял деньги на лекарства, оставляя себе лишь на жизнь и билет. Отец из их семьи ушел, когда Женя заканчивал первый класс, поэтому вся ответственность за маму лежала только на нем. Но врачи изначально давали хорошие прогнозы, и в итоге болезнь, похоже, удалось загнать в ремиссию.