– Ты самая умная девушка из всех, кого я знаю, – с веселой торжественностью заверил ее Лешек. – А лучшее тому доказательство – это то, что ты сумела оценить меня!
– Ну, если это может служить мерой ума, – рассмеялась Марыся, – то себя ты оценил весьма низко, выбрав такое ничтожество, как я.
– Это маленькое ничтожество для меня стало всем на свете.
В тот же вечер перед сном, уже улегшись в кровать, Лешек открыл дневник на первой странице и начал читать:
«Меня зовут Мария Иоланта Вильчур. Мне десять лет. Мой первый папочка умер, а мы с другим папочкой и мамочкой живем в нашем любимом домике лесничего, в самой середине огромной Одринецкой пущи…»
Выписанные еще по-детски неловкой рукой кривые буковки складывались в обыкновенные безыскусные слова, ложились волнистыми строчками, покрывали страницу за страницей.
Но губы невольно улыбались, а на глазах выступала влага, когда он вчитывался в эти странички, самые дорогие, самые драгоценные на земле странички, которые позволяли ему день за днем, месяц за месяцем, год за годом любоваться ее крошечными, но очень значительными радостями, следить за трогательными детскими огорчениями, узнавать эту ясную душу, такую чистую, ласковую, нежную. Эти странички открывали перед ним ее детство, годы юности, позволяли вжиться в них и еще сильнее пожелать никогда с ней не расставаться.
С кленов начали опадать первые красные листья. Осень была еще ранняя, теплая, тихая, солнечная. По будням в поле выходили крестьяне с плугами, по трактам тянулись возы, нагруженные тяжелыми мешками, а по воскресеньям везде было пусто. Только оглушительно трещали сверчки, порой какая-нибудь птица спокойно и безмятежно парила над ржаными полями или тяжело пробегал разжиревший заяц.
Это тишину разорвал резкий громкий рев мотора. Мотоцикл проехал поворот к мельнице и свернул с главного тракта на боковую дорогу, обсаженную кустарником. Молодой Чинский ездил быстро, но он был прекрасным водителем, и Марыся, которая поначалу, во время первых поездок, еще немного боялась, теперь уже чувствовала себя на заднем сиденье в полной безопасности. Только на крутых поворотах, повинуясь инстинкту, крепче хваталась за своего спутника.
Дорога вела к Вицкуновскому лесу. Они приезжали сюда каждое воскресенье. Обычно после обеда Марыся выходила за город на тракт, где они и гуляли подальше от людских глаз. Им тут редко кто-то встречался, но в этом случае Марыся могла не опасаться, что ее узнают. Зеленый комбинезон, шлем и очки меняли ее до неузнаваемости. До леса было около шести километров, и там они проводили время до самого вечера. Потом Лешек отвозил Марысю обратно в Радолишки, а сам окольной дорогой возвращался в Людвиково.