А вот женщины сразу засуетились, принялись быстро подавать на стол. Вскоре на столе уже дымились две миски: одна с жирным борщом, щедро сдобренным сметаной, другая – с вареной картошкой.
Для Прокопа и Василя поставили глубокие фаянсовые тарелки. Остальные должны были хлебать из общих мисок. Старик уселся на почетном месте под образами, широко перекрестился, и все последовали его примеру. Вскоре в кухне слышно было только, как едоки с аппетитом хлебают варево. Присутствие незнакомого гостя тут никого не удивило. Такое бывало уже не раз. Никто и не обратил особого внимания на бородача. Изредка люди за столом перебрасывались отрывистыми фразами, то по-польски, то по-белорусски, как и все в этих краях. Вскоре миски опустели, и старая хозяйка, которую называли «матерью Агатой», обратилась к одной из женщин:
– Ну же, Зоня! Ты что, угорела? Двигайся побыстрее!
Зоня, высокая, широкобедрая баба, резво вскочила, подхватила пустые миски и кинулась к печи. Взяла стоявший в углу ухват на длинной ручке, быстро сунула его в раскаленную глубину и вытащила чугун. Ее пухлые щеки покраснели от жара, а когда она возвращалась обратно к столу с полной миской, неся ее на вытянутых руках, стало видно, что грудь у нее была исключительно большая и налитая.
После борща пришел черед мяса, это была вареная свинина, нарезанная кусками размером с кулак, жирная, с проростью.
– Ольга! – нетерпеливо окликнула мать Агата, обращаясь к другой женщине. – Да отрежь ты брату хлеба! Сама не видишь, что ли!
Ольга, худенькая и проворная, потянулась к буханке, легко подняла ее, прижала к себе и отрезала длинный, тонкий и ровный ломоть.
– Мама, и мне хлеба, – попросила девочка, которую звали Наталкой.
– И гостю не забудь, – буркнул Прокоп.
Ольга посмотрела на гостя и тоже положила перед ним ровный ломтик.
– Спасибо, – поблагодарил он, а она засмеялась и кивнула.
– Да не за что. Сам-то издалека идешь?
– Издалека, из Калиша.
– Так ты и в Вильне бывал?
– Приходилось!..
– И Остру Браму видел?..
– Видел. Там есть образ Божьей Матери, чудотворный.
Прокоп исподлобья глянул на сына и снова опустил глаза.
– Это каждый знает, – проворчал он.
– А ты сам видел чудеса?
– Видеть – не видел, а люди рассказывали. О разных чудесах.
– А о каких, к примеру? Сделай милость, расскажи.
– Да я не больно-то умею, – смутился гость, – ну да что слышал – повторю, как сумею.
– Повтори, повтори! – Маленькая Наталка придвинулась к нему.
Он неохотно стал рассказывать про одну мать, у которой родились мертвые близнецы, о купце, у которого украли весь товар, о богохульнике, у которого язык отсох, о солдате с оторванными на войне руками – всем им помогла Божья Матерь Остробрамская.