– Почему вы на это решились, капитан?
От неожиданности Гарсия поперхнулся:
– На что «на это», ваше величество?
– На атаку под Сбодуновом. – Бонапарт помолчал, и капитану показалось – он беззвучно смеется в темноте. – На это сумасбродное наступление.
Гарсия, сглотнув слюну, почесал в затылке. Потом, рассказывая нам об этом, он признавался, что предпочел бы снова брать в лоб русские пушки, чем беседовать вот так по душам и с глазу на глаз с его императорским величеством. Недомерок спросил, почему мы на это решились. Спору нет, несколько вариантов «потому» вертелись у меня на языке. Например: потому, ваше величество, что мы намеревались перейти к русским, но вы расстроили наш замысел. Или: потому, ваше величество, что на каждого из нас пришлось столько славы, что стало невтерпеж, славы у нас теперь – хоть залейся, хоть ложкой хлебай. Или: потому, ваше величество, что русская кампания – бессовестная ловушка. Потому что нам бы полагалось быть сейчас в Испании, с женами и детьми, а не ковыряться в этом дерьме, закопавшись в него по самые брови. Потому что Франция нас подло использовала, а вы, вашество, употребили.
Вот что должен был бы сказать капитан Гарсия императору Наполеону в ту ночь в Кремле – и тогда нас всех незамедлительно бы расстреляли, чем избавили бы от мучительного отступления из России, ожидавшего остатки 326-го в самом скором будущем. Однако ничего подобного не сказал капитан Гарсия и руководствовался он теми же причинами, по которым за несколько минут до того не всадил Недомерку пулю в лоб. Капитан попыхтел трубочкой и ответил так:
– Нам, ваше величество, больше некуда было идти.
Повисло молчание. Потом Недомерок медленно повернулся к нашему капитану, и в этот миг внизу, у подножья стены, кто-то взбодрил костерок, и ожившее пламя осветило лица обоих. На лице Бонапарта играла чуть заметная иронически-всепонимающая улыбка: так, забравшись в птичник и всерьез собравшись полакомиться курятинкой, улыбался бы, кабы умел, старый лис.
Капитан Гарсия, глаз не отведя, выдержал эту улыбку, потому что, хоть и был, как и мы все, разнесчастным бедолагой, родился в Сории и обладал всем, что по штату причитается мужчине. Двое профессиональных вояк друг друга поймут без слов. Капитан нам после так и сказал:.
– Он все понял. Он догадался, что под Сбодуновом мы решили перейти к русским. Догадался – и наплевал на это… Он уже чуял, что часы Великой Армии сочтены, и не поручился бы, что сам выберется живым.
Да, вот что узнали мы тогда от капитана Гарсии. Так или иначе, но прочитанное в глазах капитана Бонапарту наверняка понравилось, ибо, наверняка заметив, что на шее капитана нет ордена Почетного Легиона, он ничего по этому поводу не сказал. Только прежняя странноватая полуулыбка вновь скользнула по его губам.