- Там и живешь?
- Да, на дороге работаю, обходчиком.
Джабар протянул ему дыню:
- На, хороша будет…
Прохожий опустил руку в карман. Я видел, как в пальцах у него что-то блеснуло. Он достал деньги.
- Сколько возьмешь?
Джабар смотрел на него не отвечая.
- Зачем брать? - лениво сказал он.- Это твоя дыня, а не моя. Разве ты не знал?
Прохожий молчал.
- Нехороший ты человек, - продолжал Джабар. - Ты не знал, что это твои дыни, и все-таки взял одну, пока я спал, Ай-яй-яй! Сам себя обворовал, значит!
- Ну, давай сюда дыню, старик, - сердито сказал прохожий. - Болтаешь, как баба. Вон гроза собирается.
Джабар держал дыню в руках, смотрел на прохожего и качал головой.
- Ай-яй-яй! Если ты не знал, что дыни, которые растут по дорогам, твои дыни, - ты на дороге не работаешь. И ты груб со старым человеком, а я уже давно ни от кого не слыхал грубости. Вот ты наврал! про себя, да…
Прохожий отступил на шаг. Влево и вправо дорога была пуста. Он ударил старика по виску, и тот свалился ничком на дорогу. Все произошло в полминуты. Прохожий нагнулся над стариком, приподнял его за плечи и отшвырнул на бахчу. Только ноги в шерстяных чулках торчали над грядками. Так же быстро прохожий прикрыл их листвой и зашагал прочь. Вдруг он увидел нас. Мы вскочили с Бостаном, когда он ударил старика, и стояли теперь, сцепившись руками друг с другом. Он остановился, шагнул было к нам и, передумав, кинулся в сторону от дороги и вскоре исчез в орешнике позади бахчи.
Мы бросились к старику. Правый глаз его кровоточил, розовые пузырьки лопались у него на губах, - должно быть, он расшиб себе грудь при падении. Я крикнул Бостану: «Беги к реке, намочи рубашку, - может быть, он еще жив!», асам побежал по дороге, кричал, спотыкался, падал, звал на помощь.
Никого! Ни одной арбы, ни одного пешехода.
Больше я не мог бежать. Я задохся…
В отчаянии я оглядывался по сторонам и вдруг увидел вдали сверкавшую на поворотах дороги точку. Это блестело на солнце автомобильное стекло, это была машина, и она шла сюда. Я стоял на дороге, раскинув руки крестом, я чуть не бросился под колеса, когда машина поравнялась со мной, и сразу же вскочил на подножку.
Только один человек был в машине-командир-пограничник в зеленой, перепоясанной ремнями гимнастерке. Орудж, мой дядя, сидел за рулем. Я вцепился ему в рукав и рассказал, что случилось.
- Он все наврал про себя. Джабар сразу раскусил этого человека. Он не дорожный обходчик. Он-чужой…
- Как он выглядел? Вспомни хорошенько, - сказал Орудж с непонятным мне блеском в глазах.
Я описал все: лицо, волосы, одежду, все приметы, которые мне бросились в глаза. Он слушал очень внимательно, потом сказал: