— Нет, Пьеро, — уточнил Олег.
— Нет! — настаивал Стива. —Как дубовая Буратина!
— Нет, Пьеро.
— Нет! Буратина!
— Нет, Пьеро, —и тут же спросил: —А как же твоя Америка?
— Что Америка?
— А в Америке разве не так? Разве приличные американцы живут в квартирах?
— Вообще-то да... — почесал затылок Стива.
— Вот именно! Они живут в загородных домах. У них там лужайки всякие, виллы, газоны и все такое. А в город они только по делам ездят. И в Риме точно так же было.
— Ну извини, Олежек, в Риме-то было наоборот! — возразил Кирюша. — Римляне жили в своих домах с садами, но именно что в городе!
— Ну вот видишь, Ярузельский, ты опять здишь, — укорил товарища Стива. — Ясен пень, что в городе.
— Да фиг с ними, с римлянами, а как же американцы? — настаивал Ярузельский. — Ведь они-то живут за городом!
— Да пошел ты! — рассердился Стива. — Ну и что, что за городом, они же не в деревне живут.
— А надо в деревне! Там чистый воздух.
— Кондиционеры на это существуют! Деревня вовсе на х... не нужна, это пережиток архейской эры.
— Нужна! — спорил Ярузельский.
— Почему нужна?
— Да очень просто: по кочану да по капусте! И по самогону с огурцом! Не говоря уже о картошке. Потому что если предположить врагов, то в достаточно отдаленной от административных и экономических центров деревне вам мало того, что не прилетит по башке боеголовкой, но и оккупанты туда вряд ли сунутся. А огурцы, капуста и картошка с самогоном как стояли, так и будут стоять. В смысле, расти и выгоняться. Живи себе! Любые завоеватели захотят что? Да собрать вас в городах и концлагерях, и чтобы вы потеряли волю к сопротивлению, разучились жить на природе, где вы практически неуязвимы.
— Да-да, — поддержал Киря. — Деревня очень нужна.
— На х...я?
— Вот именно, Стивочка, вот именно! В деревнях же живут поселянки.
— Кто?
— Селянки! В смысле, пейзанки.
— А, опять ты про своих селянок! Толпа пейзанок, юбки подобрав, подхватывает Кирю-недоумка и боязливо дергает за член. А тот стоит и в ус себе не дует, лишь слюни капают из большого рта.
— Как-как?! Повтори-ка, пожалуйста.
Стива повторил.
— Да, именно так я и хочу!
— Киря, поимей лучше совесть. Они же все засранки.
— Ах вот как! А Пулемет твой не засранка?
— Пулемета я накормил, потому что под руку подвернулась, а ты что, хочешь всегда таких?
— Да, хочу! Потому что так раньше всегда делалось. Вот Лев Толстой пере...б всех своих крестьянок, они, думаешь, не засранки были? И я тоже хочу, как Лев Толстой. И Пушкин тоже.
— Пушкин не крестьянок е...л, а светских дам.
— Пушкин всех е...л! И я тоже хочу всех.
— Ну ты же не Пушкин.