— А у обэзьяна очко жим-жим! — произнес легко предсказуемую фразу Стива, а Кирюша немедленно захохотал так, что Олегу сразу стало понятно — оба пьяны.
— Что-то вы того... Не поторопились?
— Кто празднику рад, тот до свету пьян! — подняв палец вверх, поучительно сказал Кирилл.
— Обезьян! — заорал Стива. — В трамвае!
— Да еще и разговаривает! — подхватил Кирюша.
— Чего-то вы лошадей гоните.
— Мы гоним? Это ты гонишь! Кирюха, че он гонит? Че ты гонишь?! Пей давай!
Ему протянули бутылку.
— Че, из горла прямо?
— А как еще?! Ты что, против советской власти?
Олег глотнул. Ощущение было так себе. Ароматно, но уж больно жжет, проклятая.
Он закашлялся.
— Ага, проняло! — обрадовался Кирюха.
— Покашляй еще, покашляй! — заревел Стива. — Кашляет он! А ты думал что: мы тут меды распиваем?!
Олег потянулся за колбасой.
— Руки! Убрал свои гигантские трудовые руки! После первой не закусывают.
И Олег понял: это они хотят, чтобы он напился и в столь ответственный день как-нибудь опозорился. А вот не дождутся! Посмотрел на часы. Время еще как будто терпело.
— Он еще на часы смотрит, чмо!
— Олег, это неэтикетно. Смотреть на часы и демонстрировать нам, своим товарищам, что мы тебя задерживаем. Мы вас, товарищ, отнюдь не задерживаем! — заплел Кирюша, и стало окончательно ясно, что ребятам захорошело. Какого черта пришел Стива?
Стива сказал:
— Ты давай закусывай, закусывай! Но только для этого надо выпить вторую.
Олег взял бутылку и глотнул. Немножечко! Откусил колбасы. Она была очень вкусная и ароматная, но Олег не ожидал, что такая жесткая. С трудом стал жевать. Товарищи тем временем успели накатить и снова протянули бутылку Олегу. Он еще не прожевал и с возмущением замычал в том смысле, что пока не может физически.
— А под дичь будешь?
— А за шестьдесят шестую годовщину?!
— Под дичь буду и за годовщину буду, но по чуть-чуть, — наконец прожевав, смог ответить он.
— Ах вот как! А ну, кто тут против советской власти — поднимите руку!
Поднимать руку не приходилось, но Олег больше демонстрировал, чем глотал, потому что, хорошо зная этих людей, опасался: бутылка эта не последняя.
В допустимое время они уложились. Шли по улице со смехом, дикими гиками и криками — оптимистическими, но не всегда идеологически выдержанными, как-то: «Вся власть Советам!», «Долой самодержавие!», «Бей жидов!» и «Свободу Джавахарлалу Неру!». Подозрения Олега оправдались: за ремнем у Стивы была еще одна бутылка. Погода стояла самая праздничная — с ночи подморозило, поднималось яркое, чуть теплое солнце. Подходя к школе, впрочем, несколько поутихли — устали орать, да и немного освежились и проветрились. Здесь Олег оставил товарищей на крыльце и поспешил к директору.